Искушение

Вдруг из самой гущи толпы, заглушая доносившиеся из баров звуки джаза, раздался пронзительный вопль, от которого у меня внутри пробежал холодок. За чужими спинами мне не было видно, что там такое, но это был крик не то боли, не то гнева. Какой-то нечеловеческий звук.

– Жуть какая, – пробормотал Рен и положил руку на пояс.

Я пробиралась сквозь толпу, не обращая внимания на резкие взгляды. Рен не отставал, причем ему куда лучше удавалось расчищать себе дорогу. Стоявший перед нами парень отошел в сторону, и я увидела растрепанные каштановые волосы, а потом и чью-то скрюченную фигуру. Парень покачал головой и обернулся к нам.

– Да уж, крэк штука мощная, – пробормотал он, теребя черную бородку. – Чувиха обдолбалась…

Звериный вопль заглушил его слова. Существо с всклокоченными сальными волосами, яростно визжа, бросилось вперед, точно кошка, вскочило парню на спину и обхватило его за плечи грязными костлявыми руками. Из-под оборванной юбчонки торчали такие же грязные и тощие ноги. Это была женщина. Казалось, она больна бешенством.

Меня охватило дурное предчувствие, что наркотики тут ни при чем.

Женщина запрокинула голову и завыла. Парень пошатнулся и схватил ее за руки, стараясь сбросить с себя. Толпа расступилась, давая возможность парню оторвать от себя несчастную. Кто-то закричал: «Полиция!»

Мы с Реном рванули вперед. У меня колотилось сердце. Я поняла, что мы не успеем до них добежать, и душа у меня ушла в пятки. Бешеная, оскалившись, наклонилась к шее парня.

Черт.

Женщина вонзила острые зубы парню в шею, и до нас донесся вопль боли. В толпе послышались крики: до зевак дошло, что происходит. Люди рассыпались в разные стороны, точно стеклянные шарики, которые уронили на пол. Из шеи бедолаги ударила алая струя. Он пошатнулся и упал на колено. Ему так и не удалось стряхнуть с себя бешеную, и она по-прежнему вгрызалась в него, как какой-нибудь зомби из компьютерной игры.

Первой добежала до них я.

Одной рукой вцепилась сумасшедшей в спутанные волосы, а другой стиснула ее подбородок и давила, пока женщина не разжала челюсти: тогда я стащила ее с парня.

Из раны ударила струя крови – раз, другой, – и залила грудь бедолаги. Он завалился на бок. Рен подскочил к нему, опустился возле упавшего и зажал рану руками. Он действовал, не раздумывая, и даже не обернулся посмотреть, справлюсь ли я с бешеной. Он верил, что справлюсь.

– Все будет хорошо, держись, – подбодрил раненого Рен, поднял голову и крикнул в толпу: – Кто-нибудь, позвоните 911.

Сумасшедшая бесновалась, размахивала руками, пыталась вцепиться в меня. Ее рот и подбородок были вымазаны кровью. Жуткое зрелище. Я понимала, что стоит мне ее выпустить, как она тут же накинется на меня.

Но сделала именно это.

Выпустила ее волосы и отшатнулась: бешеная развернулась, издала пронзительный вопль, от которого у меня заложило уши, и бросилась на меня.

Я шагнула к ней, одну руку положила ей на плечо, а другой схватила ее за подбородок и запрокинула ее голову. Женщина рухнула на землю, точно мешок с камнями, – живая, но без сознания.

Вдалеке завыли сирены. С трудом переводя дух, я оглянулась на Рена. Он по-прежнему зажимал рану на шее парня, но бедолага, несмотря на темную кожу, побледнел, как полотно. Вся его рубашка была залита кровью. Вид у него был жалкий.

Вдруг я заметила, что к нам через толпу пробирается Вэл.

– Что за черт? – спросила она, переводя взгляд с меня на Рена, а с него – на женщину, валявшуюся на земле.

– Она его укусила, – ответила я и сглотнула комок. Рен что-то говорил несчастному, который, по-моему, уже был без сознания.

Вэл опустилась на корточки возле бешеной, так что ее бирюзовая юбка раздулась, точно парус.

– Вот это да, – ахнула она, схватив женщину за ворот рубашки. Зеленые и желтые браслеты на руке Вэл зазвенели. – Проклятье!

Под рубашкой скрывалось доказательство, что в случившемся виноваты вовсе не наркотики.

Вены на груди женщины, которые вели к сердцу, были черные, точно в них влили чернила. Когда эльфы в течение длительного времени высасывают из человека соки, они не только мутят его разум, но и заражают кровь.

И, очевидно, превращают людей в вампиров.

Вэл отпустила воротник рубашки сумасшедшей.

– Какая гадость.

Женщину не спасти. Если вены почернели, все, конец. Тут уже ничего не поможет. Она умрет либо сегодня к вечеру, либо завтра к утру, причем ее вены быстро примут обычный вид, так что на теле не останется никаких подозрительных следов. Токсикологический анализ не выявит наркотиков, и в качестве причины смерти укажут сердечный приступ или что-нибудь в этом роде.

– Черт. – Рен побледнел, выпрямился и убрал руки с шеи парня. Я перевела взгляд на бедолагу. Он не дышал. Широко раскрытые глаза его остекленели. У меня сжалось сердце. Парень умер.

Рен расправил плечи, поднял голову, и мы встретились глазами. Его взгляд затуманился, потемнел. Рен быстро поднялся, развернулся и направился к тротуару. Толпа расступилась, пропуская его, и он скрылся из виду.

Я двинулась было за ним, но остановилась и обернулась к Вэл.

– Почему ты не на свидании? – спросила я.