Искушая судьбу

– Я не знаю, Адриан помолчал. На его лице отразилась целая гамма чувств – боль, гнев и даже жалость, – и Мара понимала, что их источником является именно она.

– Да, надо отдать вам должное, вы превосходно продумали свой план.

– До малейших деталей. Я ошиблась только в одном.

– В чем же?

– Мне казалось, что я смогу наказать вас, сама не почувствовав за собой никакой вины. Думала, что смогу отомстить вам и не буду чувствовать ничего, кроме удовлетворения. Я ненавидела вас за то, что произошло с моей семьей, потому что у вас было положение. Тех солдат, которые ворвались сюда той ночью, даже того, кто спустил курок и убил мою мать, я не знала. Но вас знала. На вас я могла возложить всю тяжесть вины. И никогда не предполагала, что смогу испытывать к вам какое-либо иное чувство, кроме ненависти, – Немного помолчав, она добавила:

– Но я ошиблась. – Теперь она смотрела ему прямо в глаза. – Я ошиблась, Адриан, не предполагала, что, начав выполнять свой план, – лгать вам и предавать вас, – начну чувствовать себя виноватой, даже ненавидеть себя за это. Не знала, что буду разрываться на части, желать прийти и рассказать вам правду и вместе с тем понимать, что если сделаю это, то потеряю все. Я не знала, не могла даже представить себе, что полюблю вас.

Адриан смотрел ей в глаза, пытаясь уловить хоть малейшую крупицу неискренности, но не увидел в них ничего, кроме правды. У нее были все основания лгать ему, сказать ему что угодно, лишь бы он не послал ее на виселицу. Она была с ним совершенно откровенной, выложила все, что было у нее на душе. Даже сказала, что любит его, человека, которого считала своим врагом.

Чего он не ожидал, так это своей собственной реакции на ее слова. Она была права, сказав, что всю свою жизнь он чувствовал себя изгоем. Несмотря на то, что король отказался объявить его незаконнорожденным, ни одна из знатных женщин никогда бы не приняла его в своем доме. Титулованная знать смотрела на него с презрением, как будто он был причиной, а не следствием измены матери и последующей смерти отца. И вот перед ним стоит эта женщина, единственная, у которой есть причины ненавидеть его больше всего на свете, с которой жизнь обошлась еще хуже, чем с ним, и тем не менее она говорит, что любит его.

После того как прошло первоначальное потрясение от этого открытия, Адриан понял, что не может винить ее. Она боролась за то, что считала своим по праву, сделала то, что всю свою жизнь делал он. Она была достойна уважения хотя бы за смелость своего поступка – прибыть в Кулхевен, выдавая себя за другую женщину. Он знал многих мужчин, даже солдат, которые не рискнули бы этого сделать. К тому же она преуспела.

До сегодняшнего дня.

Адриан удивлялся своим чувствам, потому что эта женщина разрушила все бастионы, которые он возвел, пытаясь отгородиться от своего прошлого. Но теперь это, казалось, не имело никакого значения. Он был ее врагом, человеком, на которого можно было возложить вину за гибель ее семьи. И все же, зная, что ничего от этого не выигрывает, она призналась ему в любви, открыла свое сердце.

Даже его собственная мать не делала этого. Вопрос теперь в том, как следует поступить ему.

– Пойдемте со мной.

Адриан взял Мару за руку и направился к двери.

Глава 22

Адриан почти тащил Мару за собой по коридору, ведущему к лестнице. Ее платье было по-прежнему мокрым, на толстом ковре за ней оставалась узкая влажная полоска.

Даже понимая, что должно произойти после того, когда он узнает правду, и допуская, что это может случиться, Мара все-таки никак не могла до конца поверить в то, что он решит сделать подобную вещь.

Он собирался передать ее властям, которые повесят ее за то, что она сделала.

Мара проклинала себя за непростительную глупость. Как только могла она подумать, что, открывшись ему до конца, сможет изменить что-то? Для него ничего не значило даже то, что у нее может быть ребенок. Он был англичанином, человеком без всякой жалости, и вот его одурачила какая-то юбка. Это, несомненно, было болезненным ударом по его самолюбию.

И все же она не будет умолять отпустить ее, предстанет перед ним как настоящая владычица Кулхевена и бесстрашно примет все последствия своего поступка.

Когда они начали спускаться по лестнице, вероятнее всего к кладовой, куда он запрет ее, пока не подоспеют солдаты и не уведут с собой, то столкнулись с поднимающейся в этот момент наверх Саймой. Та отступила, чтобы пропустить их, и с первого взгляда на свою хозяйку, на ее отмытые от краски волосы и ужасный вид, поняла, что их план раскрыт.

И точно знала, что собирается делать.

Адриан не сказал ни слова и просто прошел мимо служанки, направляясь к своему кабинету. К этому времени вся прислуга уже вышла из своих комнат в главный холл, чтобы выяснить, что это там был за шум. И все недоуменно смотрели, как их лорд втащил женщину, которая вроде бы была их леди, в кабинет и закрыл за собой дверь.

Адриан отпустил Мару посредине комнаты и прошел дальше, к своему столу.

– Садитесь.