Искупление (ЛП)

Я отодвинулась от стола. У меня был какой-то... срыв или что-то в этом роде. Почему мой мозг вдруг вспомнил об этом? И почему Галина была в клинике? В панике я даже не думала о правилах. Я должна была все узнать. Я побежала по коридору, и Жак окликнула меня.

Когда я нашла нужный кабинет, толкнула дверь и задохнулась, увидев, что Николай вставил шприц в руку Галины.

Ее глаза были открыты.

Как будто она была в сознании.

Но она не двигалась.

— Майя, — отрезал Николай, — есть причина, по которой ты находишься здесь?

— Я знаю ее.

Он замер, а затем медленно встретился со мной взглядом.

— Прости, что ты сказала?

— Галина, — я указала на неподвижную девушку. — Она была... Я думаю... Думаю, что мы были друзьями, когда были маленькими. У меня был красный велосипед, у нее был красный велосипед, у них были корзины... — я попыталась вытащить воспоминание, но оно ускользало.

Николай отложил шприц.

— Не сосредотачивайся на целой картине, сосредоточься на деталях, например, запах, вкус… Она держала тебя за руку? Ты смеялась?

— Ты веришь мне?

— Верю, — его глаза были печальными.

— Прости, — я покачала головой. — Я не... я больше не могу ничего вспомнить.

Его плечи напряглись.

— Хорошо, раз вы были друзьями, ты можешь остаться здесь во время процедуры.

— Процедуры? — повторила я.

— Она находится в измененном состоянии сознания, — объяснил он. — Я гипнотизирую пациентов, поэтому они ничего не помнят, что происходило после этого. В данный момент они чувствуют боль, но после даже и не вспоминают, что чувствовали. Это делается быстро, мне нужно набрать крови, а это всегда ослабляет.

— Ты ее загипнотизировал? — мне стало страшно.

Николай облизал губы.

— Да... По крайней мере, для того, что в измененном состоянии она сможет ответить утвердительно на заданный вопрос, а когда человек расслаблен...

— Спроси ее обо мне, — выпалила я, прекрасно зная, что схожу с ума или испытываю что-то вроде помешательства. В какую альтернативную Вселенную я попала? Где у меня всплывали фрагменты из воспоминаний о девочке с косичками? И почему организм пытается вспомнить? Я понятия не имела, что автомобильная катастрофа так на меня подействовала.

Николай покачал головой.

— Нет, это может быть опасно.

— Пожалуйста?

Тяжело вздохнув, Николай щелкнул пальцами, искоса взглянув на меня. Что-то было таким знакомым в его движениях, как в танце, которому он меня научил, и я запомнила.

— Галина, это Ник... Откуда ты знаешь Майю?

— Петров, — сказала она страдальческим голосом. — Он думал, что я красивая.

Комната, казалось, накренилась. Я задыхалась, кровь стучала в ушах.

— Сказал, что я могу заработать денег, когда мои родители умерли.

Николай набрал еще немного крови, вытащил иглу из ее руки, а затем прижал ватный шарик к внутренней стороне локтя.

— Что случилось, Галина? Ты можешь доверять мне.

Она энергично покачала головой, а затем принялась подниматься с кушетки.

Сыпля проклятиями, Николай снова щелкнул пальцами и произнес:

— Спать.

И она перестала двигаться.

Я была в ужасе не от того, что он сделал, а от того, как легко он это сделал... Делал ли он это со мной? Будет ли?

Я не могла смотреть на него.

Страх и чувство вины разрывали меня, пока я смотрела на ее невыразительное лицо.

— Мой отец... Он не... Как ты думаешь?

— Он владеет неким прибыльными бизнесом, связанным с девушками вроде Галины... Я не просто думаю, я знаю. Я помогаю, как могу, Майя, это все, что я могу сказать тебе.

— Хорошо, — я сделала два шага по направлению к двери. — Я... Мне нужно домой.

— Скажи Жак, что я разрешил закрыться пораньше, и пусть заберет тебя.

— Спасибо, — я кивнула и ушла, потому что не знала, что еще сделать. О крике не могло быть и речи, так как обрести голос было почти невозможно.

Во что он вовлечен?

В какой лжи я жила?

И главный вопрос... Я бы закончила, как Галина, если бы осталась с отцом?

ГЛАВА 34

Всему свое время.

~ Русская пословица

Николай

Галина была больна, очень больна. Штамм сифилиса долгое время пребывал в ее теле в состоянии покоя. Новый штамм распространился в публичных домах, заразив, по крайней мере, четырех девушек, убив двух из них, хотя их смерть не была вызвана болезнью, по крайней мере, не полностью.

Я не мог помочь ей. Я мог бы назначить ей антибиотики, провести процедуры с моей сывороткой, но инфекция уже ослабила ее сердце. Этот новый штамм становился все менее и менее восприимчивым к любому виду лекарств. Меня беспокоили две вещи: сохранить болезнь и сдерживать ее проявления, а также быть уверенным, что я остался вне поля зрения Петрова, чтобы у меня было больше времени для ее изучения. Если она и дальше будет работать с остальными девушками, очередная доза героина или какой-нибудь другой наркотик, который они давали девочкам, чтобы удержать их, могла остановить ее сердце. Я не видел никаких следов, и это меня беспокоило. Это был самый дешевый способ ввести человеку наркотик. Он перешел к чему-то еще? Или он просто ставил внутривенно катетер и таким образом вливал наркотики? Больной ублюдок.