Искупление леди Эшли

В этой стыдной позе пышный зад леди Эшли висел парочкой твёрдых спелых дынек, и те, кто стоял возле задка повозки, жадно пялились на зовуще приоткрытую розовую любовную щель. Краска обожгла лицо милой страдалицы, затем распространилась по шее и на плечи, когда она услышала шёпот толпы, грубо расхваливавшей её обнажённые прелести. Дыхание храброй юной мученицы ослабело, она ждала возобновления наказания, мышечные спазмы пробегали вверх и вниз по её взрыхлённым плёткой бёдрам, по пульсирующим, исполосованным ягодицам.

Мастер Джеймс заинтересованно наблюдал спелые женские признаки своей двадцатидвухлетней жертвы, откровенно демонстрируемые в одной из самых беззащитных и унизительных поз, какие только можно вообразить для её пола. Он молча вытянул плеть вперёд, параллельно земле, и тщательно прицелился. Затем умелый экзекутор сделал ловкое движение запястьем, и длинный тонкий ремешок скользнул меж разделённых округлостей зада леди Эшли, чтобы жгуче приземлиться на интимном укромном уголке.

Пронзительный стон вырвался у нагой страдалицы, её голова запрокинулась, блестящее от пота тело дёрнулось, будто сквозь него пропустили электрический ток, и выпрямилось, исполосованные ягодицы судорожно сжали тонкий ремешок, столь безжалостно просвистевший промеж них. Бёдра юной девушки мощно забились, будто пытаясь рассеять яростную энергию удара. Надменная юная мученица повернула искажённое лицо назад через плечо и одарила своего палача негодующим взглядом расширенных, мокрых от слёз глаз. Затем с ручейками пота, катящимися по её лбу и зубами, стучащими от боли, дочь графа Брокхёрста наклонила трепещущее тело и снова распростёрлась для плети.

Ещё дважды гибкий кнут прозмеился между широко расставленных бёдер грешницы, губительно облизывая нежные области паха и живота. Каждый раз пышное нагое тело леди Эшли выгибалось и корчилось протестующе, конечности дико метались перед тем, как она опять смиренно принимала предписанную позу. После того, как третий вероломный удар ужалил нежное любовное гнёздышко кающейся юной девушки, кучер дал ей несколько мгновений, чтобы прийти в себя, перед тем как снова привести телегу в движение.

Леди Эшли жалобно стонала, опёршись о деревянный задок телеги, её содрогающиеся груди вздымались и опускались от глубоких вздохов. По знаку от мрачного экзекутора девушки кучер подобрал поводья, и скрип тяжёлых деревянных колёс возвестил о возобновлении мученичества леди Эшли.

Пав духом после трёх жутких ударов промеж ног, привязанная светловолосая страдалица мелодично кричала при следующих двух ударах, лизнувших дрожащую мелкой дрожью плоть виляющих голых ягодиц, протравливая злые красные шрамы на атласной коже. Гордые независимые холмики прекрасного зада будущей госпожи тряслись как желе при каждом щёлкающем ударе плети, и задыхающиеся крики звучали музыкой для ушей мстительных горожан.

Среди внимательных зрителей нагой леди были два солдата в форме, наблюдавшие её наказание с хмурыми улыбками удовлетворения на лицах. Правая рука одного из них, сержанта Уильяма Блэкмора из Британской Королевской Армии, висела привязанной к его боку в петле: результат раны, полученной от меча Джека Лоуренса.

У другого мужчины, рядового, на щеке была серия царапин от ногтей леди Эшли: та расцарапала его лицо во время поимки беззаконных любовников. Оба похотливых самца безмерно наслаждались публичным унижением столь резвой необъезженной кобылки. И заметные выпуклости спереди на рейтузах солдат, равно как топорщившиеся штаны у многих мужчин в толпе, намекали, что их жён ждёт жаркая ночь любви, когда они очутятся в супружеских ложах в конце дня.

Прописанное леди Эшли наказание продолжалось. Мастер Джеймс распределял размашистые удары плети по всей длине голого, корчащегося тела жертвы. Меняя интервалы между ударами, чтобы ослабить её стойкость, неумолимый экзекутор вытворял длинным тонким ремешком чудеса; каждый следующий жгучий удар приходился по новому месту. И хотя пока храбрая светловолосая красавица смогла сдержать крик после многих из них, она не могла контролировать непроизвольные распутные круговые движения своего привязанного тела или хриплые возгласы, когда кончик плети предательски атаковал более чувствительные области груди, бёдер или ягодиц.

К тому времени, когда медленная процессия снова остановилась, на этот раз на пересечении Ривер-стрит и Норт-авеню, с обнажённого тела леди Эшли стекали ручейки пота, смешанного с уличной пылью. Её спутанные, потемневшие от пота волосы приклеились влажными локонами к лицу и лбу. Она неохотно наклонила дрожащее тело и открыла лоно для плети. Капельки пота и слёз падали на булыжники мостовой, и розовогубая ягодка вульвы распростёршейся девушки приглашающе выпятилась назад.