Искупление леди Эшли

Теперь мастер Джеймс обратил своё внимание на полные, грациозно изогнутые бёдра ковыляющей жертвы, зная из опыта, что женские бёдра часто более нежны, чем зад. Тюремщик восхищался гордой храбростью юной госпожи, тем, как она отважно старалась сдержать крик, — но знал, что плеть победит в этой битве. И чтобы достичь этого, следующий взмах его плети упал на обнажённые верхние части бёдер, лишь слегка ниже основания дразняще пышного, исполосованного зада.

Обнажённое тело леди Эшли напряглось, голова запрокинулась, и едва слышимый стон «Аа-ах!» вырвался из отчаянно сжатых губ. Импульс этого удара по чувствительной плоти бёдер заставил её неуклюже прыгнуть вперёд, доставляя удовольствие толпе колыханием грудей и вилянием нижними округлостями.

Впервые с начала порки леди Эшли взглянула назад через плечо, на грозную фигуру своего экзекутора. Её глаза, мокрые от слёз, всё ещё горели надменно, несмотря на обжигающий жар наказания. Бесстрашная юная красавица склонила голову и приготовилась к продолжению постыдной муки, тонкие крылья её ноздрей раздувались, когда она тяжело дышала.

Свистящая плеть продолжала своё неумолимое нисхождение на сочную наготу леди Эшли. Ремешок ещё раз ужалил мягкую плоть её бёдер, перед тем как обжигающе укусить также нежно-круглые икры. Гибкое тело приговорённой изгибалось и вертелось, когда кожаная плеть прижигала её нежную плоть, и леди Эшли плотно сжимала зубы, чтобы заглушить крик.

Теперь Рабин Джеймс сделал паузу, размышляя, куда направить следующий удар для наказания её светлости. Крепкий тюремщик знал из прошлого опыта, что движение телеги займёт почти час, так что важно было разумно применять плеть. Он оценил, что жертве достанется от шестидесяти до семидесяти ударов, не считая тех двенадцати, что она получит между ног на углах городской площади.

Мужчина знал, что губительная боль от удара кнута по нежному любовному уголку леди Эшли лишит её её замечательной храбрости и вынудит кричать в агонии, нарушив упрямую тишину, что она выдерживала до сей поры. Однако, пусть даже он не испытывал злобы к дочери графа Брокхёрста, об умении Рабина Джеймса опосредованно говорили её реакции, и он решил заставить её кричать, прежде чем она достигнет угла площади. С этой мыслью он оценил расстояние и ударил.

Гибкий кожаный ремешок взвился и обернулся вокруг спины приговорённой чуть ниже плеч. Конец кнута скользнул, чтобы укусить вздымающуюся округлость правой груди. Стройное тело обнажённой красавицы напряглось на миг, затем её голова запрокинулась и захлёбывающийся крик боли вырвался из дрожащих губ, а на молочно-белой плоти её трясущейся нежной дыньки проступил багровый шрам.

Мастер Джеймс тут же, без передышки, послал двенадцатый удар, просвистевший в колыхавшиеся холмики ягодиц юной девушки и заметно приподнявший эти полные булочки силой удара. Мышцы зада леди Эшли сократились под свирепым укусом кнута, и когда ищущий ремешок зарылся в податливую плоть выдававшейся правой ягодицы, сдавленный крик вырвался из распахнутого рта девушки.

Шепоток комментариев зрителей стал громче, когда они наконец заметили слабость, проявленную надменной знатной леди под плетью. В их сердцах было мало жалости. Они смаковали мучения леди Эшли. Они жаждали увидеть, как её восхитительное голое тело корчится и извивается под яростными ударами плети, и услышать её отчаянные крики о пощаде.

Зеваки ожидали, что теперь экзекутор обрушит град ударов на привязанную фигуру жертвы, однако были разочарованы. Поскольку Рабин Джеймс, довольный эффектом своей предыдущей череды ударов, пробивших решимость надменной страдалицы выдержать пытку со сжатыми губами, позволил леди Эшли передохнуть мгновение перед возобновлением изменчивого ритма экзекуции.

Пот блестел на стройном обнажённом теле красавицы, она плелась угрюмо за телегой, и тело её конвульсивно содрогалось каждый раз, когда свистящий кожаный ремешок атаковал её сжимающуюся плоть. Палач мастерски менял цель ударов, применяя кнут как было приказано, «от шеи до пят». К тому времени, когда неторопливо двигавшаяся процессия достигла северо-восточного угла городской площади, леди Эшли Гамильтон подверглась в общей сложности шестнадцати ударам, и перекрещивавшийся узор красных полос, оставленный плетью, ярко выделялся на её молочно-белой коже.

Подошёл тот страшный момент, когда дочь графа Брокхёрста должна будет унизить себя, как общедоступная шлюха, предоставив свои самые интимные части оскверняющим взглядам толпы и яростно свистящей плети тюремщика. Она повернула изборождённое ручейками слёз лицо назад, через плечо, и взволнованно взглянула на своего невозмутимого наказующего.

Мужчина сделал жест плетью, и леди Эшли жалобно простонала, повинуясь решению суда. Щедро налитые плотью полусферы величественного зада осуждённой благородной дамы, несущие следы плети, содрогнулись красноречиво, когда она наклонилась вперёд и неохотно раздвинула ноги, распутно предоставляя злорадствующим горожанам вид на сморщенное колечко ануса и пухлый пирожок гениталий.