Искупление

Обойдя конюшню, Брайони остановилась под аркой с часовой башенкой. Выкрикнула имена близнецов, но ответом ей было лишь шуршание сена, шарканье копыт и тяжелый удар лошадиного крупа о стенку стойла. Она порадовалась, что никогда не увлекалась лошадьми, иначе сейчас не смогла бы уделить им должного внимания. Несмотря на то что лошади учуяли ее присутствие, приближаться к ним она не стала. Гений, бог в их представлении, топтался на краю их мирка, они жаждали его внимания, но Брайони развернулась и направилась дальше, к бассейну. «Интересно, противоречит ли в своей основе такое необузданное и обращенное внутрь себя занятие, как писательство, ответственности творца за другое существо, пусть даже лишь за лошадь или собаку?» — подумала Брайони. Волноваться за кого-то, защищать, заботиться, вникать в чьи-то мысли, руководить судьбой другого человека — все это едва ли вписывается в понятие свободы ума. Вероятно, она могла бы стать одной из тех женщин, вызывающих то ли зависть, то ли жалость, которые предпочитают не иметь детей. Брайони шла по мощеной дорожке, огибающей конюшню. Так же как земля, присыпанные песком кирпичи отдавали воздуху накопленное за день тепло. Она чувствовала его всем телом — от щек до голых щиколоток. Поспешно пробегая через темный бамбуковый туннель, Брайони споткнулась и вылетела в ободряющую геометрию квадрата, выложенного каменными плитами.

Подводные светильники, установленные только нынешней весной, все еще были внове. Голубоватый восходящий свет придавал всему, что находилось вокруг бассейна, обесцвеченно-лунный вид, как на фотографии. На старом жестяном столике покоились стеклянный кувшин, два стакана для вина и кусок марли. Третий стакан, с кусочками разваренных фруктов, стоял на краю доски для прыжков в воду. Никаких тел в бассейне не оказалось, никакого хихиканья из темноты павильона, никакого шушуканья из зарослей бамбука не доносилось. Брайони медленно обошла бассейн, уже никого не высматривая. Ее завораживало мерцание неподвижной, как стекло, воды. Невзирая на опасность, связанную с маньяком, было восхитительно на совершенно законном основании оказаться вне дома так поздно. На самом деле Брайони не думала, что близнецам что-то угрожает. Даже если мальчики удосужились изучить висевшую на стене библиотеки карту местности, даже если оказались достаточно сообразительными, чтобы понять ее, даже если действительно вознамерились покинуть границы усадьбы и всю ночь идти на север, они будут вынуждены придерживаться лесной просеки, которая тянется вдоль железной дороги. В это время года, когда листва на деревьях все еще густая, просека будет утопать в глухой темноте. Другой выход из усадьбы — дорожка, сбегающая к реке от узкой калитки. Но там тоже непроглядно темно, сходить с дорожки опасно, к тому же приходится все время подныривать под низко свисающие ветви и сбивать крапиву по бокам. Мальчишки не настолько смелы, чтобы решиться пойти туда. Так что они в порядке, Сесилия — с Леоном, и Брайони может свободно бродить в темноте, обдумывая чрезвычайные события минувшего дня.

Детство, решила девочка, удаляясь от бассейна, закончилось в тот момент, когда она разорвала афишу. Волшебные рассказы остались позади, потому что в пределах нескольких часов ей довелось стать свидетельницей реальных таинственных происшествий, заглянуть в мир дурных деяний, предотвратить мерзопакостный поступок и, вызвав ненависть к себе взрослого человека, которому все доверяли, стать участницей жизненной драмы, несовместимой с миром детской. Единственное, что ей придется теперь делать, это выуживать рассказы из жизни — не просто сюжеты, но и способы изложения, достойные ее нового знания. А может, то, что она имела в виду, было лишь взглядом со стороны на собственное невежество?

Долгое созерцание воды навело Брайони на мысль об озере. Вероятно, мальчики прячутся в храме на острове. Его очертания просматривались смутно, но он не был начисто отрезан от дома — уютный, окруженный умиротворяющей водой и не слишком затененный деревьями. Остальные могли, не обыскивая храм, пройти остров. Она выбрала другой путь к озеру и обогнула дом сзади.