Искупление

Кое-как, но я забралась, мужчина последовал за мной. Теперь мы были скрыты кустарником снизу и кроной, клонившейся к самой земле. Осторожно раздвинув ветки, мы ждали… Дождались. Конный отряд мчался в нашу сторону. Найяр, ехавший первым, но ходу соскочил с коня и помчался к дому, стены которого уже начали рушиться. Он что-то сжимал в кулаке, я еле-еле разглядела кусочек чего-то белого. Лицо его было разбито, и его обычная красота совершенно исчезла. Еще более жутким выглядели его метания перед догорающим домиком.

— Сафи, нет! — страшно заревел герцог.

Я вздрогнула и прижалась спиной к Флэю.

— Словно и не он душил совсем недавно, собственными руками, — услышала я ожесточенный шепот.

— Сафи!

Найяр схватился за голову, лицо его исказилось, пальцы взлохматили и без того спутанные волосы, и герцог беспомощно обернулся к отряду наемников, не сводивших взглядов с огня.

— А-а! — надрывно выкрикнул Найяр, падая на колени. — Нет! Нет! Не может быть, не может!!!

Он развернул то, что было у него сжато в кулаке, это оказалось письмом, и я покосилась на Флэя.

— Я готовился, — пожал плечами дикарь, продолжая смотреть на берег, где безумствовал герцог.

— Будь ты проклят, будь проклят! — выкрикнул Найяр и вновь схватился за голову.

Я видела, как герцог уткнулся головой в песок, оглашая берег стонами и невнятными криками. Было ли мне его жаль? Нет. В пыточной кричали страшней. И не всегда вина тех, кого мучил Таргарский Дракон, была столь велика, чтобы с них живых сдирали кожу. И теперь я смотрела скорей с омерзением, чем с жалостью. Я помнила свои крики, я помнила Ру, я помнила слишком много, чтобы жалеть того зверя, который выл на берегу.

— Уходим, — тихо сказал Флэй.

Но Найяр вдруг сорвался с места и помчался к догорающему домику, раскидывая ногами еще горевшее дерево. Прорвавшись сквозь завесу едкого дыма, он пробился к телу, сгоревшему телу.

— Ко мне! — заорал он.

Я увидела, как к нему побежал Дьол. Уже было достаточно темно, но в свете затухающего огня я узнала его. Наемник помог вытащить то, что осталось от неизвестной покойницы. Герцог нагнулся, разглядывая обугленные кости.

— Это ее медальон, ее, — донеслось до нас. — Боги, Сафи!

Прошло еще несколько томительных минут, прежде чем Найяр оторвал руки от лица, и его плечи перестали вздрагивать.

— Это не она! — выкрикнул он, переводя взгляд с одного воина на другого. — Это не моя любимая! Неужели кто-то думает, что я поверю?! Что я буду оплакивать это?! Она не могла оставить меня, не могла! Все обыскать, ройте землю, ищите следы! Пока не будет доказательств, я не поверю! — А после задрал голову и заорал в небо. — Кто бы ты ни был, но я найду тебя, слышишь, ублюдок?! Я все равно найду тебя и вырву твое сердце!

— Вот же мерзавец, такой план испортил, — вздохнул Флэй, осторожно спускаясь с дерева. — И что его раньше времени принесло…

Я соскользнула к нему в руки, и мы осторожно направились в сторону спрятанной лошади. Проклятье, он же пойдет по нашему следу. Даже, если убедиться, что я мертва, будет искать Флэя. И где гарантии, что однажды след не выведет его к приюту? Найяр не пощадит детей. Если найдет меня там… Боги!

— Нам нельзя в приют, — тихо простонала я.

— Знаю, — коротко ответил Флэй, подсаживая меня на лошадь. — Можем уйти через границу, потом вернуться с другой стороны.

— У него везде шпионы, а следопыты найдут след там, где его можно оставить. Нам надо стать другими людьми, чтобы исчезнуть, — я снова посмотрела на своего дикаря.

И мы некоторое время не сводили друг с друга взгляд.

— Море, — произнесли одновременно, и я добавила. — Ледигьорд.

— Ты уверена? — осторожно спросил Флэй. — Если нет, мы можем по морю перебраться в другое государство. Аристоф должен был приглядывать за моей лодкой…

— Нет, — я отрицательно качнула головой. — Везде, где есть шпионы, мы не в безопасности. Найяр не держит простаков. Один его приказ, и они перероют каждое государство.

— Тебе может быть там сложно, Сафи…

— Ты же не бросишь меня? — я испытующе посмотрела на Флэя.

— Никогда, — он улыбнулся и прижал меня к себе. — Тогда возвращаемся. Прорвемся, тарганночка. Лодка с другой стороны деревни. Если нет, будем искать другую, хотя бы просто отойти подальше.

Я кивнула, и он развернул лошадь. Теперь берег угадывался только по истошным приказам герцога Таргарского, которые доносил до нас ветер. Кричал его сиятельство зря, следопыты в темноте много не разглядят, это и я понимала. Значит, вскоре он вернется в деревню, но лучше бы остался до рассвета здесь. Похоже, так думал и Флэй, потому что к деревне мы подходили пешком, ведя лошадь в поводу, напряженно прислушиваясь.

— Нужно узнать, куда старик дел то, на чем я сюда приплыл, — шепнул мне Флэй. — Заодно скажем, чтобы лошадь забрал, когда отойдем от берега.

Я сжала его ладонь, мне тоже бросать лошадь было жалко. А найти бесхозное животное, брошенное неизвестно кем, мог любой. И все же…

— Лучше просто отпустим ее, а там, как выйдет, — шепнула я.

— Согласен, — живо согласился дикарь, и я поняла, что это он мою сердобольную душеньку жалел.