Искупление

Серый перехватил мой взгляд и пожал плечами, мол, все знали, на что шли, но кому от этого было легче?! Даже меня коробило, хотя я почти никого не знала из товарищей Гриши.

Я опустила взгляд и, плотнее завернувшись в халат, пошла дальше. Серый нагнал меня уже в гараже, куда, наверное, он же и отогнал мою машину, стоявшую среди таких же перекошенных мотоциклов.

Надо же… Пока мы с Гришей развлекались, он успел зачистить трассу и убрать с нее все наши мотоциклы и тела их пилотов.

– Гришка расстроится, если проснется один, – буднично заметил Серый.

– Он не один, – пробормотала я, высматривая лежавшую в машине папку, которую дал мне Ибрагимов, – а с пистолетами.

– Это его утешит, – усмехнулся Серый. – В доме много чего есть, во что можно пульнуть, а пулять Гришка любит.

– Это точно, – согласилась я.

Дверь с водительской стороны была, что называется, всмятку, и я прошла к пассажирской.

Серый опередил меня и, достав папку, протянул ее мне, скользнув своим жутким взглядом по телефону Гриши, который я держала в руке.

В нем не то, чтобы было неодобрение… Скорее, веселое любопытство: чем же все это закончится?

При Борисе я никогда не забывала, что каждое мое слово, каждый мой вдох-выдох будет услышан не только им, но и остальными, кто меня тогда окружал.

Сейчас же я частенько об этом забывала, давая волю не только языку, но и эмоциям, что не проходило ни мимо ушей Серого, ни мимо ушей Розы и Марты, ни мимо вообще чьих-либо ушей из банды волкодава, которую Алеша, не стесняясь, называл отморозками.

– Ты давно знаешь Гришу? – спросила я, прислонившись к капоту Porsche. Я вот о Грише не знала ничего.

Я предполагала, что он был ровесником Бориса, но теперь мне казалось, что он был немного моложе. Гриша знал моего отца и Ибрагимова, но я не знала, кем он тогда был, в смысле уже наемным убийцей или только начинающим. Гриша был сиротой или у него была семья кроме банды? Когда у него был день рождения?

Смешные мелочи, да? Такие обыденные и такие незначительные…

Как будто знание даты рождения Гриши раскрыло бы мне что-то, чего я не знала.

Странно, но я только сейчас поняла, что ничего не знала о нем, но тем не менее знала его: дерзкого и импульсивного; грубого, страстного и ревнивого; немного сумасшедшего и с маниакальными наклонностями; смертельно опасного порой даже без причины и также без причины опасно любящего… меня.

– Мы вместе выросли, – кратко ответил Серый, рассматривая то ли меня, то ли машину. – Гришка мне как брат, – с особым выражением добавил он.

– Дай-ка угадаю: твоя работа в том, чтобы видеть то, что не видит он? – предположила я.

– Такого нет, – быстро и, главное, уверенно ответил Серый, по-прежнему глядя все-таки на меня, а не на машину.

Тут я с ним согласилась: Гриша мог, как и любой другой, не верно трактовать что-то, но в мире не существовало ничего, что могло бы от него ускользнуть. Хотя… Гриша все же не заметил, что за ним следили, в то время, как он следил за мной.

Что ж… Никто не идеален.

Однако я почувствовала сквозившее во фразе Серого "но" и что-то из той же области, что высказала мне Катя накануне поездки в усадьбу.

– Но? – с вызовом бросила я. – Говори, что на уме. Смелее.

Серый достал из кармана сигареты и пробежал по мне оценивающим взглядом. Мне показалось, что ни в нем, ни в запахе все же не было того, в чем меня упрекала Катя, в смысле, что Гришу из-за меня убьют. И нет, Серый вовсе не разыгрывал из себя умника, поведение которого можно было расценить, как попытку потеснить Гришу, как я подумала, когда он договорился за ворота, но что-то было, и он медлил с ответом, прислушиваясь к звукам в доме.

Серый подкурил и прошел к мотоциклам, из-за которых вытащил автомат.

– Это, – он грохнул его на капот машины, – М4 (карабин, укороченная версия американской М16 – прим. автора). Они были у кроссиков (имеются в виду кроссовые мотоциклы – прим. автора). Такие же были здесь в хранилище. И такие же были спрятаны на заводе.

– Это не новость, – ответила я, хотя и была немного удивлена тем, что использовали наше оружие.

Гриша говорил, что слышал про серьезных ребят, приехавших в город, а получалось, что крутым ребятам за неимением своих игрушек дали чужие. Как-то не круто было, по-моему.

С другой стороны, мои наемники тоже получили оружие даром.

Серый странно мотнул головой в ответ на мое пренебрежение его открытием и достал что-то из кармана.

– 5, 45 (имеется в виду калибр – прим. автора), – сказал он, демонстрируя на раскрытой ладони окровавленные пули: те самые, что я вытащила из Гриши. – Красотки ментовские.

– Ты не можешь этого знать, – не очень то и уверенно возразила я.

Серый спрятал пули обратно в карман и прислушался.

– А я знаю, – сказал он едва слышно. – Когда ты прижала внедорожник, я видел, чем палили по Гришке. Это была "Ксюха" (складной укороченный автомат Калашникова – прим. автора). Такие игрушки любят в десанте и в нашем дорогом МВД.

Я нахмурилась, обдумывая его слова. Ментовское оружие, "левые" мотоциклисты с нашим, точнее моим оружием… Интересная складывалась картинка.