Искупление

Серый кивнул и расстегнул курточку, демонстрируя количество обойм.

Я пристегнула ремень безопасности и завела двигатель, прикидывая, как быстро мы сможем нагнать веселую компанию. По идеи отрыв не должен был быть большим, а машина у меня была достаточно быстрой.

– Садись!

Серый кивнул своему напарнику и быстро юркнул в машину. Шлем он сбросил прямо на пол и перезарядил автомат.

Я выехала на трассу и поддала скорости, осторожно объезжая горевший внедорожник и обломки мотоциклов с лежавшими рядом пилотами. Не знаю, были ли они живы или уже нет. В любом случае сейчас это была не моя забота, а напарника Серого, притормозившего у обломков.

Мы быстро сокращали расстояние, и я уже слышала бесконечные выстрелы. По крайней мере, еще было, по кому стрелять.

Серый открыл люк и, став на сидение, вылез в него с автоматом как раз вовремя: метрах в десяти уже мелькали мотоциклы, но они были не нашими.

Более легкие и маневренные с высокими передними колесами, они ловко петляли, отвлекая на себя оставшихся мотоциклистов из банды волкодава, в то время, как внедорожник четко и целенаправленно преследовал Гришу.

Высунувшись из окна, стрелок ни на секунду не прекращал стрелять, и мотоцикл волкодава заметно устало уходил то влево, то вправо. Как он вообще еще был жив? Или здесь тоже был проницательный расчет: я должна была вернуться на дорогу, чтобы увидеть смерть Гриши?

Наши мотоциклисты быстро сбавили скорость и перегруппировались, давая нам дорогу. Серый срезал почти всех налетчиков, которые не успели свернуть в редевшие по мере приближения города заросли вдоль окружной, но внедорожник, судя по всему тоже бронированный, как и моя машина, ему никак не поддавался.

Гриша бы давно попал по колесам, но Серый только бил по асфальту.

– Какого х*я? – прокричала я, когда он нырнул в салон.

– Автомат заело! – крикнул в ответ Серый и, швырнув его на приборную панель, полез за пистолетами.

Мне перехватило дыхание. Город был все ближе, и от железнодорожного переезда, за которым начиналась дорога к резиденции, нас отделял лишь тоннель – буквально выкопанная могила для Гриши, ведь в нем ему некуда особо было вильнуть, а внедорожнику ничего не стоило просто размазать его там.

Я сделала глубокий вдох: ночь так упоительно пахла зеленью, цветами, бензином, серебром и кровью. До тоннеля оставалось всего ничего и решение далось мне легко. Утопив педаль газа, я поравнялась с внедорожником и на въезде в тоннель вывернула руль влево.

Машину трухануло не слабо. Внедорожник со скрежетом выбивал искры об стену тоннеля. Серый что-то крикнул и снова вылез в люк. Я услышала выстрелы и интуитивно вывернула руль вправо. Внедорожник подпрыгнул и, перевернувшись, взорвался, дав секундную фору мне и следовавшим за мной мотоциклам.

Оставшийся путь до резиденции пролетел, как в тумане. Я не сбавляла скорость даже на подъезде к воротам и затормозила только у дома.

Ремень безопасности задержал меня и Серый первым оказался возле Гриши. Его пошатывало, а на шлеме, который он снял, осталась кровь с рук.

– Ну че, братишка? Штучек семь словил? – спросил его Серый.

– Гриша! – выкрикнула я, вылетев, наконец, из машины.

– Ты что устроила на дороге? – накинулся на меня волкодав. – А ты, бл*дь, куда смотрел? – сказал он Серому.

– Да я ж это… Присматривал… – Последний отступил, пропуская меня.

– Я жду ответа! – потребовал от меня Гриша, буравя черным взглядом.

– Ты ранен, – выдохнула я, не обратив внимание на его выпад.

От него шел очень сильный запах крови, которая вытекала из рукавов куртки. Джинсы тоже уверенно пропитывались кровью. Я терялась в догадках, сколько же реально он словил пуль, и как вообще еще мог стоять на ногах.

– Кира! – прорычал волкодав. – Я…

– Заткнись уже! – неожиданно разозлившись, выпалила я. – Идем!

Я пошла в дом. Гриша последовал за мной. У лестницы его терпение и выносливость дали сбой и волкодава сильно качнуло.

Катя, вышедшая вместе с Розой и Мартой, кинулась к нему.

– Пошла вон! – ощетинилась я и сама приобняла Гришу.

– Делай, Катюша, – весело выдал волкодав, – как сказала Кира Валерьевна! В гневе она очень страшная! Братья! – выкрикнул он своим. – Если я окочурюсь… – Гриша покачнулся, и я вцепилась в перила, чтобы не упасть вместе с ним. – Не поминайте лихим словом! И за девочкой моей присмотрите! И сыном!

Я поджала губы, продолжая поднимаясь наверх. У волкодава, создания в принципе не нормального, включился знакомый мне режим полной готовности взяться за нож для колки льда и, с криком "Я доставал из себя пули задолго до встречи с тобой", приступить к извлечению всех серебряных счастливиц, каким-то чудом обошедших вниманием его голову.

– Роза! Принеси, пожалуйста, водку, – попросила я. – И косточку, если есть!

Отовсюду послышался смех. По ходу для его братьев что смерть, что раны не были поводом для грусти, а ведь на той трассе остались почти все, кто поехал с нами в усадьбу.

– Бл*ди такие! – выругалась я, разрезав ножницами пропитанную кровью футболку Гриши.