Читаем Исключение как правило полностью

Таким образом, по всем трем критериям оборот без оглядки оказывается самым связанным, на втором месте – оборот без шапки, а без переводчика оказывается самым свободным. Важно подчеркнуть, что устойчивость предшествует семантическому сдвигу. Примеры выше показывают семантическую композициональность устойчивого сочетания без шапки. С другой стороны, в примере (ходить без шапки) без шапки может выступать уже в обобщенном значении «одетым легко, не по погоде». Эта грань между регулярным и смещенным значениями очень зыбка, однако, как мы стремились показать, ей предшествует устойчивость совместной встречаемости, которая и создает условия для сдвига.

Идея, что «слова характеризуются тем, что их окружает» [Firth 1957], имеет долгую историю. В последнее время она стала чрезвычайно популярной в связи с появлением больших массивов данных и возможностью экспериментально определять сочетаемостную дистрибуцию. Такой анализ позволяет выявлять единицы, занимающие промежуточное положение между многокомпонентной лексемой (фразеологизмом) и словосочетанием: с одной стороны, эти единицы отличаются устойчивой воспроизводимостью (как фраземы), с другой – синтаксической и семантической регулярностью (как свободные словосочетания). Назовем их вслед за И. А. Мельчуком квази-фраземами.

<p>Переходные случаи: синтаксис или лексика?</p>

В силу сложившейся традиции в русистике несопоставимо больше внимания уделяется лексическим фразеологизмам, явление идиоматизации в синтаксисе изучено гораздо меньше. Под темой «фразеология и синтаксис» часто понимают изучение лексических фразем с точки зрения их синтаксического поведения (см., например, [Андра-монова 1982; Добровольский 2005, 2007; Tronenko 2003]). Естественно, осложняет ситуацию то, что лексический фразеологизм по своей природе часто представляет собой одновременно и единое понятие, и синтаксически разложимый комплекс, например железная дорога, сесть в лужу. Ниже мы обсудим несколько переходных явлений, которые трудно однозначно расположить в зоне лексической или синтаксической идиоматики.

Отбросить копыта

(27) Штирлиц зашел в кабинет к Мюллеру и отбросил копыта.

Вы бы тут еще рога набросали! – сказал Мюллер.

Отбросить копыта может, в принципе, даже тот, у кого их нет. Эта единица является классической лексической идиомой (фразеологизмом), которая фиксируется в соответствующих словарях как отдельная статья [Федоров 2008], обладающая своей морфологией, сочетаемостными возможностями и т. д. (см. [Богуславский, Иомдин 1982]). Среди прочего этот фразеологизм обладает и определенными синтаксическими особенностями – как внутренними (аккузативное управление), так и внешними (невозможностью пассивизации: *копыта были отброшены). В этом смысле этот фразеологизм, оставаясь в кругу лексических единиц, безусловно, представляет интерес и для синтаксиста (о синтаксисе подобных единиц см. еще [Tronenko 2003]; [Иомдин 2003]; [Добровольский 2005,2007]; [Апресян 2007]; [Баранов, Добровольский 2008]; [Nenonen 2007] и др.).

Мало ли что

(28) – Иди ешь кашу!

– Ты же суп варила?

– Мало ли что я варила…

В работах И. Н. Кайгородовой, посвященных синтаксической идиоматике, выделяется такая «фразеосхема», как «мало ли + что + глагол настоящего и прошедшего времени» [Кайгородова 1999: 143 и далее]. В то же время в словарях ([Рогожникова 2003]; [Ефремова 2004]) выделены лексические единицы мало ли (наречие в [Рогожникова 2003: 209]; наречие и частица [Ефремова 2001: 275], частица мало ли что [Рогожникова 2003: 209]; [Ефремова 2001: 275]). За разногласием ученых, числящих эти конструкции по лексическому или по синтаксическому ведомству, стоит серьезная теоретическая проблема. Рассмотрим следующие примеры.

(29) Он просил не встречаться у гостиницы – мало ли что произойдет? – например, могут его сфотографировать с иммигрантом (В. Голяховский. Русский доктор в Америке).

(30) Мало ли кому еще придет в голову попросить краски? (А. Житков. Кафедра).

(31) А что касается убийства какого-то переводчика, то мало ли где, кого и за что убивают (В. Войнович. Дело № 34840).

Перейти на страницу:

Все книги серии Studia Philologica

Флейта Гамлета: Очерк онтологической поэтики
Флейта Гамлета: Очерк онтологической поэтики

Книга является продолжением предыдущей книги автора – «Вещество литературы» (М.: Языки славянской культуры, 2001). Речь по-прежнему идет о теоретических аспектах онтологически ориентированной поэтики, о принципах выявления в художественном тексте того, что можно назвать «нечитаемым» в тексте, или «неочевидными смысловыми структурами». Различие между двумя книгами состоит в основном лишь в избранном материале. В первом случае речь шла о русской литературной классике, здесь же – о классике западноевропейской: от трагедий В. Шекспира и И. В. Гёте – до романтических «сказок» Дж. Барри и А. Милна. Героями исследования оказываются не только персонажи, но и те элементы мира, с которыми они вступают в самые различные отношения: вещества, формы, объемы, звуки, направления движения и пр. – все то, что составляет онтологическую (напрямую нечитаемую) подоплеку «видимого», явного сюжета и исподволь оформляет его логику и конфигурацию.

Леонид Владимирович Карасев

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки