Исход чумы

Разруха и опустошение царили и здесь. Все разбито, все, что мало-мальски представляло ценность, – вынесено. Конечно же, никаких остатков хоть чего, чем можно было перекусить, тут не нашлось, – все давно вытащили.

«Даже кастрюли уволокли», – отметил парень, заходя на кухню.

Нужно было обследовать здание на наличие диких собак, мутантов и прочей живности.

Максим заглянул в каждый закуток. Никого. Щемило сердце от вида маленьких стульчиков, на которых когда-то сидели дети. Они были разбросаны повсюду и лишь в актовом зале стояли ровным полукругом, словно совсем скоро здесь намечался утренник.

От этой безнадежной покинутости навалилась еще большая усталость.

Максим стянул автомат с плеча, повалился на влажный ковер детской игральной комнаты. Хотелось спать. Однако делать этого сейчас ни в коем случае нельзя – замерзнешь. Сначала костерок, хоть самый маленький, но чтобы грел.

Мысленно укорив себя, парень взял пару стульчиков, осторожно, словно боясь причинить им боль, разобрал и сложил колодцем костерок. С трудом запалил. Пламя задалось нехотя, зашипело. Дождавшись, когда огонь разгорится, Максим наконец расслабился и позволил себе задремать.

Сон был тяжелым, липким.

Снилось странное – что стоит он на огромной горе из трупов, в руках у него огромный черный пулемет и что поливает он свинцом из этого пулемета лезущих к нему странных то ли людей, то ли монстров, бормочущих на непонятном языке.

Максим проснулся в поту, его трясло от холода. А может, и от страха.

Костер давно затух, вокруг царила непроглядная тьма.

Парень осторожно поднялся, прислушался. В звенящей тишине казалось, что кто-то ходит.

Сильней забилось сердце. Макс с трудом взял себя в руки, прислушался, поворачивая голову, чтобы определить – действительно кто-то рядом ходит или это ему кажется?

А что, если это рогатый? – пришла в голову жуткая мысль.

Рогатый…

Максим нащупал в темноте оружие. Напугался, но страх свой сжал в такие тиски, что аж стиснул зубы от напряжения. Нельзя дать волю чувствам. Много чего успел повидать, со многим пришлось столкнуться в борьбе. Вот и с этой дрянью разберется, если необходимо будет.

Сколько сейчас времени? Утро? Пора бы выходить, оставаться в этом странном городе нет желания. Но до утра еще было как минимум пара часов, а значит, безопасней остаться на месте. Ночь таит в себе опасность.

– Как на Максимкины именины испекли мы каравай… – внезапно раздался детский голос.

Он был тихим, но в ночной темноте прослушивался отчетливо.

Максим перестал дышать. Почудилось? Нет, действительно пели. Дети. И звуки раздавались из актового зала.

– Вот такой ширины! Вот такой ужины!

Стало до того жутко, что внутренности завязались в тугой узел и прижались к самому позвоночнику. Такой животный страх не спрятать и не удержать.

Парень перестал дышать, закрыл глаза. Он отчаянно хотел убедить себя в том, что спит сейчас и все это ему только снится. Но не удалось. Не спит. Все происходит на самом деле.

– Вот такой вышины! Вот такой нижины!

Детских голосов было несколько, все они дребезжали и поскрипывали, словно несмазанные петли, заставляя покрываться липким холодным потом.

– Каравай, каравай, кого хочешь выбирай!

Макс поднялся, некоторое время стоял, не решаясь, что делать дальше. Идти? В актовый зал? Или остаться здесь?

– Я убью, конечно, всех, но тебя первее всех!

После этого по актовому залу раздался истошный крик, быстро переросший в звериное рычание.

А потом до слуха донеслись звуки шагов – кто-то бежал к Максиму. Кто-то большой и тяжелый.

* * *

Зверь. Рогатый. Или кто-то другой. Неважно. Главное, чтобы осязаемый, живой, кого можно изрешетить пулями. Чтобы не призрак. Призраков, как известно, убить невозможно.

Влажными от пота руками Максим вскинул автомат, готовясь встретить монстра. Но из прохода никто не появлялся. И звуки шагов мгновенно стихли.

Парень стоял молча, с трудом пытаясь справиться с дыханием. Сердце билось так громко, что казалось, что его слышат на той стороне улицы.

– Ну, где ты? – теряя терпение, прошептал Максим.

Тишина.

Кажется, зверь ушел. Но проверять это не хотелось.

Максим продолжал стоять, готовый открыть стрельбу, но противника все не было.

Измотанный, уставший до невозможности, парень вновь сел на свое место, подкинул пару дровин в затухший костерок. Раздул его. Нет, сегодня явно придется обойтись без сна.

Что это было? Чьи голоса? Призраков? Или померещилось? Верно, померещилось. Прикемарил от усталости, вот и почудилось, успокаивал себя Максим, хотя прекрасно понимал, что это все было на самом деле. Не спал он.

Может, ну его, этот детский сад? Выйти на улицу и найти другое укрытие?

Парень глянул в окно. Там стояла непроглядная ночь, от которой даже отсюда становилось не по себе. Что там ходит во мраке?

Нет, об этом лучше не думать. Садик так садик. Вполне себе безобидное место, чтобы переждать ночь.