Искажение

– Откуда ты знаешь? – спрашивает тот сквозь зубы.

– Сержант Крелл видел, как все произошло. Стерву сбила машина.

Я специально выбираю Крелла – вряд ли будет легко его о чем-либо расспросить.

– Почему ты мне не сказал, Маркус?

– Не хотел лишний раз напоминать. – Я делаю глубокий вдох и выдох. – Ты же знаешь, какая была Стерва – недоверчивая и быстрая как стрела. Этот кабан в жизни бы ее не поймал. Она перебегала дорогу и попала под грузовик с щебнем.

– Точно? – сомневается Гаус.

– Точно, старик. Бенеш врет и не краснеет, чтобы тебя спровоцировать.

– Он уже труп, поверь, – твердит Вим, тряся головой.

– Разделаешься с ним позже, обещаю. А теперь успокойся, сейчас не самый подходящий момент.

Если бы Вим бросился перед воротами на Бенеша, тот мог бы применить оружие и безнаказанно пристрелить Гауса. Я только что сдал пост Усилю, и теперь там несет службу его отделение. Только глупец или полный безумец решился бы напасть на часового.

Водяная Блоха и Баллард хлопают Гауса по спине, охотно подтверждая мою ложь. Тот перестает метаться, лишь время от времени повторяя: «Не прощу этому хряку». Я лично не возражал бы, если бы этой же ночью он забил Бенеша насмерть и закопал в песке – всем стало бы только лучше. Кто-то мог бы даже спросить, почему такие люди, как Хейнце или Дрейфус, умирают, а такие, как Бенеш, продолжают ходить по земле, провоцируя других.

Подобный вопрос лишь доказывал бы серьезную наивность и искривление мозгов у того, кто его задал.

Мне нужно спешить – лейтенант Мерстрем уже скрывается в дверях здания.

В самом деле, весьма странно понимать слова, произнесенные на чужом языке. Понимать их все лучше, видеть второй слой смыслов и вплетенные во фразы чувства – злость, решимость и едва скрываемую гордость армая.

Меня допустили к разговору лейтенанта Остина с Хаваром Салтиком, чем я жадно пользуюсь. Но пока что он лишь повторяет свою просьбу, пытаясь убедить «господина офицера», что его сосед не причинил никому вреда. Все они, все их селение, – жертвы этой войны, может, даже в большей степени, чем мы. Неми сидит рядом с Остином, шепча ему на ухо, что сказал староста, и лишь иногда задает вопросы.

Я перевожу все стоящему у стены сержанту.

– Они – жертвы? – возмущается Голя. – Гребаные коллаборационисты!

– Те из Палат-Горга – наверняка.

– Они все одинаковые, Маркус. Стоит на мгновение отвлечься, и они всадят тебе нож в спину, а потом еще дважды провернут.

Возвращается лейтенант Мерстрем с майором Вилмотсом и капитаном Беком. Становится по-настоящему тесно, так что капитан предлагает всем выйти, кроме офицеров, а также Неми и меня. Он объясняет Вилмотсу, что я знаю армайский и могу пригодиться. Хорошо, что ему об этом уже известно. Майор смотрит на меня холодным испытующим взглядом.

Командир роты явно пришел с готовым решением в голове, поскольку разговор длится недолго. За освобождение жителя Кумиша он требует полного сотрудничества, информирования обо всем, что происходит в окрестностях, и готовности принимать наши патрули, пусть даже ежедневно. Староста, не колеблясь, соглашается. Вилмотс тоже не возражает, но как бы между делом добавляет, что нас интересует история холма Отортен.

Салтик пристально на него смотрит, а затем опускает взгляд.

– Я не смел спросить… но нет ли у вас тут врача? – тихо говорит он.

– Да, у нас есть медицинский пункт, – отвечает капитан Бек устами Неми.

– Иногда из-за холма в нашем селении болеют люди. Болеют, а потом умирают. Или полностью сходят с ума, как тот человек, которого вы встретили в апреле. – Он на мгновение замолкает. – Вас наверняка удивляет, почему мы отсюда не сбежали. Многие бы так поступили, но здесь наш дом, к тому же холм чаще нас защищает, чем ранит. Повстанцы и прочие нехорошие люди не заходят в Кумиш, разве что в крайнем случае.

– Кто-то болен? Ему нужен врач? – спрашивает Бек.

– Мой внук, Бехрам, болен с воскресенья. Сперва мы думали, что это какая-то обычная болезнь, но вчера он перестал узнавать свою мать.

Я чувствую, как у меня по коже бегут мурашки.

– Подождите немного, я поговорю с начальницей медсанчасти, – говорит Бек.

Одновременно Вилмотс официально обращается к Мерстрему:

– Лейтенант, подготовьте пленного. Разрешаю его освободить.

Неми ненадолго нас покидает – ей нужно в туалет. Капитан объявляет перерыв. В комнате вместе с седым армаем остается только лейтенант Остин, который просматривает лежащий перед ним журнал, и я, подпирающий спиной жестяной подоконник. Окно плотно закрыто толстой упаковочной бумагой, жесть злобно впивается в бедро.

Хавар Салтик поворачивается на стуле и смотрит на меня.

– Вы ведь понимаете, что я говорю, да?

– Да, понимаю, – отвечаю я с диким акцентом, как когда-то капитан Ахари.

– Вы знаете, что старик не лжет. Вы мне верите.

Я лишь задумчиво киваю. Вера тут совершенно ни при чем.

Маленький Бехрам медленно умирает.