Искажение

– Очень плохо, капрал, что ты не позвонил. Из-за этого мне пришлось несколько раз поговорить с твоей девушкой. – Слово «девушка» звучит в его устах презрительно. – Мне пришлось расспросить госпожу Неми Сильберг о деталях вашего нелегального расследования, и я узнал много интересного. А госпожа Сильберг, похоже, сильно нервничала, когда рассказывала о ваших свершениях.

Я стараюсь сохранять спокойствие. Тебе меня не спровоцировать, гребаный сукин сын.

– Что вы имеете в виду, господин майор?

– Многое, – усмехается он. – Общение с офицером ремаркской полиции, капитаном Ахари, без надлежащего разрешения. Использование полученной в Сети информации для распространения паники в подразделении. Попытки добраться до медицинских данных о состоянии здоровья солдат, пострадавших в Кумише. Мне перечислять дальше? Догадываешься, что тебе за это грозит, Трент?

– Нет, господин майор.

– Военная прокуратура обвинит тебя в нарушении субординации, а может, также в целенаправленной деятельности во вред миссии, диверсии и шпионаже.

– Господин майор, докладываю, что о своих подозрениях и полученных сведениях я неоднократно информировал начальство. В конце марта, перед выездом в пустыню, я впервые разговаривал с командиром взвода. В мае я также отправился вместе с сержантом Голей к лейтенанту Остину. Я не пользовался никакими секретными источниками и не скрывал своих действий.

– Суд может иметь на этот счет иное мнение.

– Так точно, господин майор.

У него темнеют глаза – лишь это выдает, что Вилмотс злится и допрос идет не так, как он рассчитывал. Естественно, у него немало тузов в рукаве – он может атаковать Неми или вернуться к нашей с ней связи, идущей вразрез с уставом. Но это не столь зрелищные средства, и потому он меняет тактику.

– Ладно, капрал. Предположим, что ты действовал из лучших побуждений и хотел проинформировать обо всем командование. Расскажи подробно, что ты выяснил.

Мысли путаются от усталости, но я стараюсь говорить по существу. Я рассказываю о том, из-за чего заинтересовался Дисторсией, о последних днях перед «Пустынным кулаком», когда мы разговаривали в кругу товарищей о заброшенной базе в пустыне Саладх, а я попросил Неми найти что-нибудь на эту тему. Наверняка она уже в этом созналась, так что вреда я ей не причиню. Впрочем, желание побольше узнать о том месте, куда тебя посылают, – не преступление.

Я рассказываю о том, как побывал у сержанта Голи и передал ему распечатки, о том, что в исследованиях в пустыне принимал участие знаменитый физик Филип Мейер, а солдаты Союза покидали Дисторсию в большой спешке. Потом я перехожу непосредственно к нашей миссии и к следам на стенах в Кумише. Вилмотс заметно оживляется и расспрашивает о деталях, а Майя Будни стучит по клавиатуре. Я описываю темные полосы, оставшиеся после шаровой молнии или подобного ей явления.

Поток слов прерывает суматоха в коридоре. Слышен топот ног и возбужденные голоса. Кто-то осыпает ругательствами Толстяка, который стоит на страже и пытается возражать. Мгновение спустя в комнату врывается сам капитан Бек, целясь пальцем в ошеломленного майора.

– Что тут происходит, черт побери?! – орет он во все горло.

Следом за капитаном появляются лейтенант Остин, сержант Голя, Петер Усиль, Ларс Норман и по крайней мере десяток парней из нашего взвода.

– Мы разговариваем, капитан. – Вилмотс встает опираясь на стол. – Не могли бы вы увести отсюда своих людей и не мешать мне работать?

– Нет, майор, не мог бы. Что вы себе вообразили?! Что это за варварские обычаи вытаскивать солдата посреди ночи, чтобы его допросить?

– У нас есть такое право. И не вам об этом судить.

– Срать я хотел на ваше право! – Капитан Бек даже не пытается держать себя в руках. – Вы на территории моего подразделения, Вилмотс. Этой базой командую я, и с этого момента ты обязан по любому поводу советоваться со мной. И забери с глаз моих своих клоунов из спецназа.

– Думай, с кем говоришь! Я пожалуюсь командованию батальона!

– Да пошел ты в жопу! – шипит Бек и хлопает меня по спине. – Вставай, Трент, и возвращайся к себе. Без моего разрешения никто тебя больше допрашивать не будет.

– Так точно, господин капитан.

– Да, и еще одно, – обращается он к Вилмотсу. – Мы забираем отсюда нашу переводчицу. Она будет жить вместе с капитаном Заубер в медсанчасти. Если вы не успели ее о чем-то спросить – приходите с этим ко мне.

По пути к палатке я узнаю, что Голе сообщил о случившемся Баллард. Возвращаясь из туалета, он заметил, что Мерстрем ведет меня в лабораторию, и сразу же разбудил парней. Дальнейшее не заставило себя ждать, и кавалерия прибыла на подмогу.

После ночного допроса наступает тягостное утро, и мне приходится готовиться к выезду. Ларс Норман предлагает мне остаться на базе и передать командование отделением сержанту, но мне не хочется этого делать. Мои солдаты должны чувствовать, что я буду с ними до самого конца, вне зависимости от обстоятельств.