Искажение

– Вы постоянно забываете, что я инопланетянин, – обезоруживающе улыбнулся толстяк. – На Аммердау нет такого разнообразия видов, как на Земле, там живёт лишь мой род, а мы – органики. Безликий тысячи лет занимался нашим воспитанием и добился очевидного успеха. Я жесток, силён, безразличен к смерти во всех её проявлениях, но вот здесь, в той своей части, которую вы, люди, называете душой, я по-прежнему органик. – Иннокентий прикоснулся к груди. – Я ценю благородство и понимаю любовь. Я полностью на стороне Ольгина и сожалею лишь о том, что он не заставил дьяка мучиться перед смертью так, как тот заслуживал.

– Говорят, Элизабет тоже стала понимать любовь, – проворчал Авадонна. – Это её и сгубило.

– Да, я слышал, что на Земле без любви никуда, – усмехнулся Кросс. – Вы даже Древних совратили.

– С Безликим ты вёл себя столь же дерзко? – вдруг поинтересовался карлик, одновременно напомнив собеседнику, с кем тот говорит.

Но особенного впечатления не произвёл: инопланетянин выбранному тону не изменил.

– Я лишён надежды вернуться домой, баал, и дерзость – единственное, что меня спасает от сумасшествия, – размеренно объяснил он, глядя карлику в глаза. – Но если я вас чем-то обидел…

– Меня трудно обидеть, Иннокентий.

– Я имел в виду…

– Я понимаю, что ты имел в виду.

– Спасибо.

Карлик вздохнул. Толстяк приятно улыбнулся.

Иннокентий знал, что находится в полной власти Авадонны, и карлик волен безнаказанно убить его в любое мгновение, но… Но последние десятилетия Иннокентий не жил – существовал и давно перестал ценить то, что мог безнаказанно забрать карлик. Угрозы на него не действовали.

– Я вызвал тебя вот по какому поводу… – сказал Авадонна, медленно допивая кофе. Судя по всему, казнь строптивого инопланетянина откладывалась на неопределённый срок. – Братство планирует устранить Ольгина, хочет показать Отражению, что тёмные не имеют права на столь наглые выходки.

– Осмелюсь напомнить, что Ольгин один на один справился с дьяком-меченосцем, – в тон карлику ответил Кросс. При этом было видно, что новость его не обрадовала. – Он необычайно силён.

– Братство его достанет.

– Вы могли бы оказать бедолаге своё покровительство.

– Бедолага мог бы попросить моего покровительства, но не стал. А сейчас его смерти требует принципал, так что вмешиваться я не намерен.

– Понимаю, баал.

– Ольгина убьют, в этом нет сомнений, – твёрдо продолжил Авадонна. И после паузы добавил: – Но можешь не беспокоиться – Порчу Братство не тронет.

– Спасибо, – обронил Иннокентий.

– Не просто «спасибо», – обронил карлик.

Мужчины вновь помолчали.

– Что я должен сделать? – тихо спросил Кросс, глядя на Кремль – серая вата стала медленно подниматься в серое небо, подталкиваемая разозлившимся ветром, и теперь старые стены виделись настолько чётко, что можно было разглядеть каждый кирпичик.

– Получилось так, что на Преображенском кладбище работает Мастер Скорбных Дел – по моему приказу, – негромко сообщил Авадонна. – Я не хочу, чтобы истребители помешали ему или даже просто заглянули в Каменный цех. Ты должен проследить за этим.

Задание показалось лёгким, слишком простым за услугу, которую оказал карлик, выведя Ленку из-под удара, и толстяк осторожно уточнил:

– До какой степени вы этого не хотите, баал?

– Ты волен делать всё, что сочтёшь необходимым.

В переводе на обычный русский, без дипломатических экивоков: можешь перебить истребителей, если того потребуют обстоятельства.

Жёстко. Очень жёстко, если учесть, что Братство и Первородные старались не выходить за давным-давно установленные рамки, а в последнее время их нейтралитет стал всё больше приобретать черты крепкой дружбы. Распоряжение карлика могло взорвать сложившуюся картину, но…

Но Иннокентия интересовало другое:

– Я тоже не должен видеть работу Мастера?

– Если увидишь, у тебя останется два пути: стать моим верным псом или застрелиться.

– Почему именно застрелиться? – растерялся толстяк.

– Из вежливости, – холодно ответил Авадонна. – Чтобы я не тратил время.

– Но почему застрелиться?

– Вряд ли ты сможешь повеситься, – язвительно ответил карлик. – Насколько мне известно, чтобы перекрыть трахею насекомому…

– Понятно, понятно… – Кросс задумчиво улыбнулся. – А что с Ольгиным?

– Мне на Ольгина плевать, – пожал плечами Авадонна и посмотрел на часы, показывая, что разговор затянулся. – Я ему не враг, и Авдею не враг, и тебя я не нанимал. Я – старый, маленький баал, и мне нужно одно: чтобы Мастеру Скорбных Дел не мешали. Всё остальное на твоё усмотрение.

* * *

На кладбищах всегда холодно…