Искатели приключений

— Что вы?! — возмущенно зашипел Мартинес. — У нас в гостях официальная делегация, офици-аль-на-я! И статус ее о чем-то уже говорит! Это во-первых. А во-вторых, доводы моих русских коллег основываются не на пустом месте, а на документах, не верить которым было бы глупо. Я не стану вдаваться в подробности, но… — он сделал значительную паузу, — шансы того, что клад спрятан на этом острове…

— На острове?! — напрягся в кресле полковник, вытягивая шею из тесного ворота рубашки. Чутье его редко подводило, но все же он привык сразу не обольщаться. — Вы сказали, на острове? Так на каком же? — повторил он свой вопрос.

— Пожалуйста, — пробормотал Мартинес и нырнул под стол, щелкая замочками дипломата. Зашуршал целлофановый пакет, из которого он вытаскивал морскую карту.

— Вот… — Бесцеремонно достав из генеральской карандашницы отточенный карандаш, он грифелем обвел вокруг зеленого, чуть вытянутого на восток пятачка суши, находящегося на некотором удалении от береговой черты Кубы.

— Нейтральные воды? — поскреб подбородок генерал Хювальд и с выражением глянул на Родригеса.

— Разрешение у нас имеется, — сказал Мартинес. — Но дело в том, что мне нужны гарантии безопасности каждого члена экспедиции, и в особенности, — он понизил голос, — наших русских друзей. Нам ведь не нужен международный скандал? А я не в состоянии ее обеспечить даже здесь, в Гаване.

— Кто кроме вас знает о предстоящей экспедиции? — пытливо смотрел ему в глаза полковник, отчего Мартинес чувствовал себя в положении тунца, живьем поджариваемого на сковородке. Он не выдержал взгляда, полез в карман за платочком, обтирая блестящие от пота отвислые щеки.

— Да у нас и штат небольшой… — совсем не в строчку промямлил он, теряясь под неприятно уставившимися в упор зрачками полковника.

— Броуди в курсе?! — голос Родригеса звенел металлом.

— Да как… — охаживая влажным платком складки шеи, пропыхтел Мартинес. — Он мой непосредственный зам.

— Мы пойдем вам навстречу! — составив локти на кожаных подлокотниках, сплел пальцы генерал Хювальд, еще раз взглянув на Марко Родригеса. — Но на определенных условиях!..

— Я весь во внимании! — с готовностью воскликнул председатель географического общества, облокачиваясь на стол…

* * *

… Он бежал никак не меньше часа по песчаной береговой кайме, а ландшафт перед ним почти не изменился — все та же нескончаемая скала, уходящая отвесом в сгущающееся тучами поднебесье, все те же волны, что с неистовством, присущим надвигающемуся шторму, обрушивались на затонувшие на мелководье валуны, окатывая солеными брызгами бегущего по пляжу человека.

Как не тренирован был Марко, он начинал сдавать. Ноги уже откровенно подкашивались, не держали его тяжелое тело, дыхание давно сбилось с заданного ритма. Но как и всякий мужественный человек, он не позволял слабости одолеть себя; мысль о том, что только от него зависят сейчас жизни оставшихся в лагере людей, не позволяла расслабиться и лишь подстегивала его.

«Я успею!» — толчками билось в груди его сильное сердце, и, сжав зубы, полковник упрямо продолжал свой бег…

Погода портилась. В небе, еще недавно невинно голубом и прозрачном, собирались грозовые тучи, усилившийся ветер поднимал на волнах рябь, срывал с вздымающихся и опускающихся гребней брызги. Высвободившись из мохнатых объятий набухших дождем туч, солнце, красное, как накалившийся на огне медный пятак, испуганным щенком спешило спрятаться за горизонтом. Надвигалась гроза…

21

Налетевший шквалистый ветер затрепетал палатки, норовя вырвать из песка крепежные колышки; зашумела пальмовая роща, выгибаясь кронами под его властным гнетом. Солнце пропало; в наставших сумерках, поглотивших берег, сверкнула кривая молния. Спустя секунды в небесах раскатисто, трескуче прогрохотало.

Ирина с далекого детства боялась грозы. Этот страх прочно засел в ее подсознании после маминых страшилок о том, как одну непослушную девочку, не слушавшуюся родителей и носившуюся во дворе под проливным дождем, вот также убило молнией. Вымокшая тогда до нитки Ирочка, живо представив эту полную жути картину да еще и себя на месте той несчастной девочки, перепугалась и долго после плакала. К тому детскому испугу позже добавились извечные байки о притягивающих молнию железках, вроде ключа в кармане, а постарше, наказы учителя природоведения ни в коем случае не бегать под грозой и прятаться под одинокими деревьями. Даже с годами этот засевший страх не покидал ее — застигнутая непогодой на улице, она спешила домой, где наглухо запечатывала все форточки, боясь шаровой молнии, не касалась к электроприборам, будто и через них ее мог достать грозовой разряд…