Искатель приключений

Легко понять, что в том расположении духа, в каком находился Рауль, он ехал в оперу не затем, чтобы искать удовольствия, а единственно из желания убить время на несколько часов. Молодой человек хотел почувствовать вокруг себя шум, движение и радость, но не имел намерения рассеяться от мрачных мыслей, в которые был погружен. Поэтому, желая избегнуть навязчивости и пустой болтовни, Рауль надел черное домино и маску. Благодаря принятой им предосторожности его никто не мог узнать. Он бросился в самую гущу толпы, толкая всех направо и налево и нисколько не заботясь об угрожающем ропоте, который раздавался вокруг него в группах, между которыми он проходил. Легко понять, что дуэль и даже несколько дуэлей не должны были составлять проблемы для человека, который имел намерение на следующий же день прострелить себе голову; но Рауль не искал ссоры. Пистолетный выстрел, который он предназначал себе, нравился ему, по крайней мере, не меньше, чем и удар шпагой, нанесенный чужой рукой. Однако молодой человек все-таки находил маленькое развлечение сердить окружающих его и продолжал толкать, ни более ни менее как ревнивый муж, бегущий за женой, затерявшейся в толпе. Странное дело, почти неслыханное, Рауль слышал, как окружающие бранили его, но не наткнулся ни на одну ссору. Утомившись наконец от поистине геркулесовского труда насильственным образом разделять сплошные массы толпы, Рауль отправился в фойе. Там он прохаживался долго, но посреди сумасбродных любовных интриг, завязывавшихся вокруг него, был так же печален, как траппист, стоящий на краю могилы, которую он роет для самого себя, и прислушивающийся к голосу, повторяющему ему беспрерывно:

– Брат, надо умереть!

Однако мало-помалу Рауль вышел из этой мрачной озабоченности. Каким образом это случилось и почему, мы сейчас объясним читателям.

Большая часть женских домино, прохаживавшихся в фойе, были черные. Поэтому Рауль, в своей одинокой прогулке, не мог не заметить между ними одну молодую женщину, которая раз десять подряд встретилась с ним. На ней была черная бархатная полумаска – и розовое домино. Этот яркий и веселый цвет резко выделялся среди темных костюмов и непреодолимо привлекал взор.

CLXVIII. Розовое домино

Молодая женщина в розовом домино была совершенно одна.

Наши читатели вправе нас спросить, каким образом мы знаем, что она была молода, тогда как на ней была бархатная маска. Боже мой! Разве в молодости нет чего-то, что выдает молодую женщину, как бы она ни скрывалась? Лицо незнакомки Б розовом домино было закрыто, это правда, но ее стан, тонкий и гибкий, представлял гармоничные и безукоризненно правильные контуры. Шея была ослепительной белизны. Ничто не могло сравниться с аристократической формой ее длинных и тонких рук, с эластичной гибкостью ее восхитительной ножки. Сквозь два отверстия маски темно-голубые глаза бросали взгляды то живые и быстрые, как стрелы, то прикрытые облаком меланхолической мечтательности. Наконец, последний признак, доказывающий цветущую молодость незнакомки, был локон, светло-каштановый, изумительно густой и подобно змее извивавшийся у ее правого уха. Невозможно было бы вообразить что-нибудь обольстительнее очаровательной наружности розового домино. Что же было бы, если б незнакомка сняла маску?

Эти самые мысли невольно пришли в голову Рауля, когда он в десятый раз встретился с молодой женщиной. На минуту он пробудился из своего оцепенения, но почти тотчас же сказал себе, что со стороны человека, которому остается жить только два часа, было по меньшей мере сумасбродно увлекаться одной из богинь оперного бала. В то же время, чтобы удостовериться положительным образом в том, сколько минут отделяли его еще от порога вечности, Рауль вынул часы. Было пять часов утра. В семь часов, по всей вероятности, он найдет открытой какую-нибудь лавку оружейника и купит два заряда пороха и пуль. Стало быть, он не ошибся, когда думал, что ему оставалось жить только два часа. Рауль покачал головою с довольным видом и положил часы в карман; но едва он успел сделать движение, возле него вдруг раздался слабый крик. Трепещущая рука схватила его руку, и голос необыкновенно приятный, но дрожащий от волнения пролепетал ему на ухо:

– Вы кавалер Рауль де ла Транблэ, не правда ли?..

При этом неожиданном вопросе Рауль вздрогнул и с изумлением взглянул на ту, которая узнала его, несмотря на его маску.

Это была женщина в розовом домино. Онемев от удивления, Рауль искал ответа. Голос продолжал, но с умоляющим и страстным выражением:

– О! сделайте милость, скажите: тот ли вы, кого я назвала?

– Я и есть кавалер де ла Транблэ, – отвечал Рауль.

– О, слава Богу! – вскричала молодая женщина. – Наконец я вас нашла! Я уже перестала надеяться!

– Как? Вы меня искали?

– Да, и очень давно!

– Чему должен я приписать такое счастье? Потому что, как мне кажется…

Рауль остановился.

– Вы меня не знаете? – докончила молодая женщина.

– По крайней мере, мне так кажется… разве я ошибаюсь?

– Может быть; во всяком случае, вы видите, что я вас знаю…