Искатель, 2019 №1

У Григория не возникло ни малейшего чувства жалости или сострадания к насильнику и убийце. Он даже невольно радовался, что нет этому уроду там покоя. Он прекрасно осознавал, насколько опасно будет выпустить эту зловещую тварь на свободу, и не сомневался, что, окажись сейчас Алиджанов на свободе, он продолжит цепь своих гнусных насилий и убийств. Поэтому, кроме справедливого человеческого гнева, Григорий ничего к нему не испытывал. «Ты сам виноват в том, что сидишь в Бутырке, ждешь приговора и, наверное, надеешься на помилование, — строго сказал Григорий и постучал пальцем по лицу Алиджанова на бумаге. — Я лично клянусь, что надеяться тебе не на что, что я жизнь положу, чтобы ты до конца твоей гнусной недолгой жизни чувствовал каждый нанесенный тобой удар ножом, чтобы ты столько раз сдох, сколько раз посмел поднять руку на беззащитного».

Только он это произнес, как изображение Алиджанова и вся картинка на протоколе задержания стали темнеть и за какие-то две-три секунды превратились в черное пятно квадратной формы.

«Что бы это значило?! — с непонятной внутренней тревогой подумал Григорий и вдруг почувствовал, как что-то мягкое улеглось ему на плечи, словно кто-то невидимый положил теплые и ласковые руки, как кладет их любимая женщина, тихо подошедшая сзади. Но он ясно сознавал и видел, что в кабинете только он и за спиной у него никого нет. От возникшего страха и понимания того, что с ним происходит нечто невероятное, по его телу пробежал холодный озноб. Григорий хотел подняться из-за стола и выйти из кабинета, отвлечься отдела. Он надеялся, что это ощущение пройдет, что все это галлюцинации, плод расстроенного воображения, следствие нервного перенапряжения. Однако попытка встать со стула совершенно не удалась. Ноги, будто парализованные, не слушались приказа, поступившего из мозга, да к тому же то, что легло на плечи, придавило сильнее, будто не хотело дать ему подняться. С немалым усилием подняв правую руку, он вытер рукавом пиджака пот, застилавший глаза. Григорий и представить себе не мог, что человек может так обильно потеть в прохладном кабинете, не работая физически. Но тут нечто решило пойти еще дальше, проверить его психику на крепость. Возле самого уха он услышал четкий шепот: «Так будет с каждым, кого ты посчитаешь виновным. Черный квадрат — орудие возмездия, данное тебе свыше. Пользуйся им справедливо. Иначе сам пострадаешь».

Сердце у Григория бешено колотилось. Дышать было трудно. И вдруг сразу стало легче: тяжесть с плеч свалилась, дыхание стало свободным. И туг же он почувствовал, как ветерок пронесся возле его головы, словно на секунду включили вентилятор. Так же неожиданно, как возник, ветерок пропал, оставив Григория в задумчивости. Ведь ему мог померещиться этот ветерок. Ничего удивительного, если у человека не все в порядке с головой. «Неужели у меня с головой проблемы? — задумался Григорий. — Нет, не может этого быть. Я мыслю совершенно логично и чувствую себя полным физических сил!» Он успокоился и легко поднялся со стула. Пройдя к двери, выглянул в коридор. На стульях, ожидая вызова в кабинеты следователей, томились посетители. Возле его кабинета никого не было — вполне естественно, ведь повесток он никому еще не посылал. Закрыв плотно дверь, Григорий некоторое время походил по кабинетику, успокаивая нервную систему, затем решительно сел за стол и, приказав себе ничему не удивляться, пододвинул поближе первый том дела. Посмотрев на протокол осмотра места происшествия, он увидел посредине листа зловеще выделяющийся черный квадрат размером примерно десять на десять сантиметров. Такие же черные квадраты оказались и на всех остальных протоколах осмотра мест происшествий во всех шести томах.