Искатель, 1990 № 01

Ломтиков не верил своим ушам. Две недели назад его отстранили от всех работ, было начато следствие. Ребята из Второй лаборатории быстро провели свое, независимое расследование и разобрались, что к чему. Получалось так, что, с одной стороны, Ломтиков вроде бы и не виноват. С другой же стороны… Вилька Овечкин с кретински серьезным видом объяснял смешливым практиканткам: «Один знаменитый — в будущем — пси-модельер… очень, очень перспективный, — заводил он глаза к небу, — малость перепутал понятия. Вместо того чтобы смоделировать свойство «съедобный», вообразил чуть-чуть противоположное ему действие «ядящий». Плохо позавтракал, наверное…» И получалось так, что Ломтиков все-таки виноват. И все ждали результатов официального расследования…

— Что вы так смотрите? — рассердился директор Сима. — Не думайте, что вам все сошло с рук. Просто мы решили дать вам возможность искупить вину. За те две недели, что вы прохлаждались, техники подключили Геру к Большой Сети, заменили транслятор и Отладили новую операционную систему. В результате ее мощь возросла почти десятикратно. И если вам удастся хотя бы сохранить свой Коэффициент Использования, мы вполне сможем рассчитывать на успех. Уже сегодня. Правда, есть одно маленькое «но»…

Синдзи остановился прямо напротив Ломтикова, нацепил очки и начал раскачиваться. С пяток на носки, с носков на пятки. Желтые сандалии чуть слышно поскрипывали. Верхняя половина тенниски расстегнута: близился полдень, и кондиционеры не справлялись, повышать же их мощность не разрешала служба экологического равновесия. Небольшого роста, в неповторимого оттенка шортах и ослепительно белой тенниске директор Сима, несмотря на угрожающее раскачивание, был похож на юного первопроходца. Или как там сейчас называется эта детская организация?

— Поскольку во всех нештатных ситуациях новая операционная система еще не проверена… В общем, работы с нею относятся к уровню альфа-элита-прим. Надеюсь, вас это не испугает, — заключил директор. В последней фразе не было и намека на вопросительную интонацию. Своеобразный комплимент.

— Да-да, конечно. Я… я постараюсь оправдать… — Ломтиков почувствовал, что ладони его становятся влажными. От жары, наверное. Уровень альфа-элита! Работы с опасностью для жизни! С вероятностью до одной тысячной! Максимальной, которая еще разрешается! И он теперь тоже сможет носить скромный светящийся квадратик с золотистой буковкой «Е» в центре!

— Когда можно приступать? — деловито спросил Ломтиков. Больше всего ему хотелось сейчас запрыгать на одной ножке. Жаль, что Лерка не видит его в эту минуту. Альфа-элита! Это тебе не жуков на булавки накалывать! Не тлю мариновать!

— Ваше время — через два часа сорок минут. Вот задание пси-моделирование.

Сима снял с терминала зеленый кристаллик памяти и аккуратно положил Ломтикову на ладонь. Андрей крепко зажал его в кулаке.

— Да, чуть не забыл… Новый терминал смонтирован на третьей площадке. Это в Готическом переулке, знаете? Там же будет и ваш кабинет… до окончания следствия. Бывали на Третьей?

— Нет. Но я примерно представляю…

— Отставить. Времени у вас осталось немного, а в этих новых кварталах сам черт ногу сломит… Я пришлю за вами настройщика. Он и покажет.

Пси-модельер Ломтиков и техник Крафт быстро шли по широкому тротуару вдоль Кольцевой. Справа, за автострадой, за прозрачной стенкой Купола, громоздились скалы Орхидеи. Над расселинами дрожали струйки ядовитых газов, тщетно пытаясь увеличить плотность разреженной атмосферы. Бр-р-р… Не хотелось бы оказаться там без скафандра! Длинные тени были угольной черноты, освещенные грани камней — ослепительно белыми. Всего два цвета, как на старинных плоских голографиях. Слева — почти непрерывная стена автоматизированных заводов и складов. Они когда-нибудь кончатся? Ломтиков покосился на техника. Видать, из новеньких, прибывших последним рейсом «Титаника». На шортах и рубашке живого места нет: все в каких-то замочках, кармашках, «молниях» и даже старинных этих… как их… ага, липучках. А значок один-единственный — большое «Т» на сером фоне. Означает: техник. Вот и вся информация. Ростом невелик, но шагает широко, в ногу с Ломтиковым. И упорно молчит. Только поглядывает иногда… странно. То ли завистливо, то ли жалеючи — Андрей никак не мог разобрать. Наверное, все-таки жалеючи. Мухоловка Ломтикова…

Когда-то он гордился, что смог сотворить растение, привольно чувствующее себя в Большой Оранжевой Пустыне. Но вот ему пришла в голову мысль сделать его съедобным для оказавшихся удачными молочно-медоносных коров. И если бы удалось мухоловку Ломтикова сделать съедобной для момекоры Ломтикова… Недаром говорят, лучшее — враг хорошего.

— Что вы на меня так смотрите, техник Крафт? — не выдержал наконец пси-модельер. Мимо них прошелестел красный открытый кар директора Станции, и они невольно проводили его взглядами. На голове старика, среди развевающихся прядей седых волос, сверкнул тонкий золотистый обруч с яркой сиреневой искоркой надо лбом. Ломтиков вздохнул.