Искатель, 1990 № 01

На следующий день труп профессора Камраля был извлечен из колодца на его загородном участке. У колодца лежал сачок и фонарик, батарейки которого, конечно, уже сели. Рядом стояла небольшая бочка со строительным раствором. Вечером за кружкой пива те люди, которые за ноги вытащили тело Камраля из воды, вспоминали, что в самом колодце было видимо-невидимо утонувших ужей — не иначе как все ужи Европы сползлись сюда, чтобы утопиться в этой прославленной воде. «Похоже на то, — добавил, глотнув пива, один из сидящих за столом (и несмотря на глоток, голос его был хриплым), — что профессор вовсе не утонул. Похоже, что это змеи навалились на него всем скопом и придушили!»

Пересел с немецкого Андрей ГРАФОВ

Владимир ГУСЕВ «МУХОЛОВКА ЛОМТИКОВА»

Художник Борис ИОНАЙТИС

— …Что-то вы не учли… Я бы даже сказал, прохлопали!

Ломтиков почувствовал, что краснеет. Кулаки его сами собой сжались. Сказать такое пси-модельеру… Это равнозначно обвинению в профессиональной некомпетентности. И если бы директор Сима не был его, Андрея Ломтикова, наставником…

Интересно, почему все-таки его прозвище Очковый Змей? С очками, пожалуй, все ясно. Директор Сима — единственный на Клероне и в окрестностях, кто таскает на носу этот музейный экспонат. Чудачество талантливого человека. Признак независимости вкуса, мнений и, следовательно, незаурядности носителя этого странного предмета. Что-то вроде редкого значка на кармашке. Но — Змей? Прядский так и не ответил тогда на этот допрос. Усмехнулся загадочно, сказал: «Скоро сам узнаешь. Хотя лучше бы тебе оставаться в неведении»…

Директор Сима остановился прямо перед Ломтиковым, надел очки и, слегка покачиваясь, как кобра, готовящаяся к броску, медленно произнес, тщательно выговаривая каждое слово:

— Вы должны были это учесть! Должны! Ваша ошибка обойдется переселенцам очень дорого. Да-да, именно ваша! Что бы там ни показало следствие! Девятьсот пятьдесят тысяч часов механического труда! Пяти ваших жизней не хватит, чтобы возместить ущерб!

Ломтиков молча смотрел в окно. Действительно, лучше ему оставаться в неведении… Интересно, а что натворил Прядский? Надо будет расспросить при случае.

— А может быть, и правда, как злословят завистники, букву «о» на наших значках следует заменить на «а»? — вкрадчиво спросил директор Сима и снова начал расхаживать по кабинету.

Ломтиков скосил глаза на свой нагрудный карман. Что Очковый Змей имеет в виду? У него у самого на груди среди прочих (голубой эллипс «Третьей сферы экспансии», серебряный кружок «Работы без ошибок», заветный синий квадратик с золотой буковкой «Е» и еще чуть не десяток других) зеленеет прямоугольник с большой буквой «пси» и тремя маленькими латинскими «м», «о», «д». Если «о» заменить на «а» [1]… На французском — сокращение от «мадам» (или от «мадемуазель»?), по немецки — непонятно что, на английском… Ну да, конечно, ректор Сима — признанный знаток староанглийского…

Ломтиков снова сжал кулаки. Подобных шуточек никто и никогда от директора не слышал. Да, конечно, ведется следствие. Да, возможно, была ошибка. Но это еще нужно доказать. А с тех пор… Спокойно, спокойно…

Ломтиков отвернулся к окну. Оно было открыто. Легкий ветерок теребил занавеску. Над подоконником покачивалась ветка цветущей сакуры. Далекий горизонт ломала неизбежная Фудзияма. Директор Сима снова забегал по кабинету.

— И это — кумир чуть ли не всех мальчишек и девчонок Третьей сферы! Создатель знаменитой момекоры! Мой несмышленыш вчера, во время сеанса телесвязи, потребовал, чтобы я привез ему вашу голографию. Он хочет, видите ли, повесить ее над своим терминалом! Я для него авторитет только потому, что под моим началом работает сам Ломтиков! Нет, каково?

К аромату цветущей сакуры примешивались еще какие-то запахи. Букет их был подобран, как всегда, превосходно. Видно, это у них, японцев, в крови. Вернее, в генотипе — тонко чувствовать красоту формы, цвета и, как в последнее время выясняется, запаха.

— И этот кумир, этот свежеиспеченный идол ставит под угрозу экологическое равновесие на одной из самых перспективных планет Третьей сферы экспансии! На Клероне, который чуть ли не целое поколение землян превращало из груды камней и льда в райский сад!

— Правильнее сказать — свежевытесанный, — поправил Ломтиков. Директор Сима неузнаваем. Куда девалась его тягучая, как восточная музыка, церемонность? Вчера еще три раза кланялся, прежде чем окончательно попрощаться. А сегодня…

— Что — свежевытесанный? — От удивления Сима остановился и снял очки.

— Идол. Их не пекли, а вытесывали из бревен. Топором.

Директор ядовито улыбнулся.

— Вам лучше знать, из чего вас вытесали! Нет, вы только посмотрите на него! — обратился он к несуществующим зрителям» картинно протягивая в сторону Ломтикова ладонь с плотно сжатыми короткими пальцами. — Они еще шутить изволят! Хотите полюбоваться плодами трудов своих?