Искалеченный мир

— Давай. — Лихо кивнула одна за всех, будучи уверенной, что возражений не последует. — Ломать хребет оппозиции лучше на сытый желудок…

— Золотые слова.

«Горыныч» монументально остановился на обочине, метрах в пятнадцати от приземистой постройки, чем-то неуловимо напоминающей дзоты Второй мировой. Построенной из причудливой смеси брёвен, бетонных блоков и металлических конструкций. Лихо видела эту забегаловку, случалось проезжать мимо, по пути в Первопрестольную, по делам Глыбы. В качестве вооружённого сопровождения и «детектора лжи», естественно… Но вот останавливаться и дегустировать — как-то не приходилось. Возле «дзота» находился средних размеров мангал, только что отягощённый несколькими шампурами. Возле мангала неторопливо и уверенно хозяйничал субъект лет сорока, чернявый, курносый, длиннорукий. Вроде бы лениво мазнувший взглядом по прибывшим, но чувствовалось, что оценка им будет дана самая исчерпывающая. Хозяин придорожной забегаловки — должность непростая, нервная, учитывая количество любителей набить желудок мясцом на халяву. Вон и дробовичок под рукой имеется, дающий понять, что лучше заплатить и есть без проблем.

Алмаз потянул носом.

— Собачатина, поди…

— Скорее всего. — Герман покопался в рюкзаке с боезапасом, выудил оттуда две «УРки» и уверенно направился к свободному, врытому своими двумя опорами в землю деревянному столу. — Это нам ещё повезло, что пёсик на шампуре доходит. Мне как-то случилось «попрыгунчика» дегустировать. Вот где больше слюной изойдёшь, чем наешься. Вкусный, зараза, но жилисты-ы-ый… А так — вполне организмом усваивается. А Тузика или там Барбоску я оприходую за здрасте…

Хозяин перевернул шампуры и неторопливо направился к рассаживающейся за стол пятёрке. Помимо дробовика, оставшегося стоять возле входа в «дзот» и выглядевшего вполне привычной деталью интерьера, Алмаз углядел у чернявого ещё одно изобретение пытливого инженерного ума, притороченное сбоку. Одну из разновидностей «KF-AMP», штатовской машинки с магазином на шестьдесят «маслят». Наверняка и патрончик в стволе имеется, чтобы со сдачей не волокитить, случись что…

— Мэтрам кулинарии моё почтение! — Герман широко улыбнулся, приветствуя хозяина безымянной харчевни. — Как делишки, Ловкий? Идут в гору с Божьей помощью и вот этого…

Он кивнул в сторону дробовика, продолжая доброжелательно улыбаться. Не сказать чтобы чернявый расплылся мёдом по карамельной глазури, но его настороженность почти исчезла, уступив место некоторой расслабленности. Знатока он явно знал.

— Да куда там — «в гору»?! — Ловкий вроде бы раздосадованно махнул рукой, опровергая слова Германа. Но в его глазах ворохнулась какая-то лукавинка, доказывающая обратное. — Клиент нынче пошёл ушлый, так и норовит всякое барахло подсунуть… — Чернявый снова замахал длинными руками, но Алмаз подумал, что прозвище «Ловкий» он получил явно не за умение насаживать на шампур по пять кусков одновременно. Хватко мужчина держит «пукалку», уверенно…

— Ну мы-то люди солидные! — хохотнул Герман, выкладывая «УРки» на отполированные множеством рук доски стола. — Нам по мелочам разбазариваться совесть не позволяет. Сообрази-ка на всех. А то лично у меня в желудке уже недовольство крепнет, а там и до более серьезных беспорядков недалеко. Думаю, что коллектив со мной солидарен.

Коллектив был солидарен, единодушен и слился в едином порыве, обоняя дурманящие запахи. Ловкий, в глазах которого растаяла последняя льдинка возможного недоверия, спокойно сгрёб со стола гранаты и вернулся к мангалу.

О том, что такое наличные деньги, обитатели Материка не помнили уже давно. Везде царил его Величество Натуральный Обмен, представленный во всём блеске и великолепии. Оружие и боеприпасы, на которые можно было выменять всё что угодно, проходили первыми пунктами в списке жизнеобеспечения. Самые порядочные меняли всё по уже устоявшемуся, хотя и всегда могущему быть подкорректированным ценнику. У персонажей, предпочитающих брать своё на дармовщинку, подкрепляя свою жизненную позицию разнокалиберными доводами, было два выхода. Или они получали своё, или их довод менял владельца, оказавшегося более расторопным и умелым в плане обращения со всем, в основе чего лежит принцип действия сжатых пороховых газов.

После Сдвига, когда первичные хаос и растерянность прошли, жизнь начала потихоньку налаживаться, хотя от прежнего социального устройства осталось то, что ранее упомянул Герман. Уродливый слепок.