Исихазм для современников

Непостижимость, мы вступаем в совершенное молчание и отсутствие всяких слов, а также обретаем полную остановку ума и отсутствие помышлений, как неспособных помыслить о том, что превыше ума. Ум, по мере восхождения к Единому, становится простым и цельным, а после полного восхождения будет вовсе безмолвным и совершенно соединится с Невыразимым.

Бог не есть что-то сущее, но выше сущего. Сущее, или тварь, стать выше своей природы и мышления не может, но, обожившись благодатью, она оставляет мышление и восходит к созерцанию Божественного Единого. Божественная Причина всего – не душа и не ум; а также ни воображения, ни мнения, ни мышления Она не имеет; Она не есть ни слово, ни мысль; Она невыразима словом и не уразумевается мыслью; Она не стоит, не двигается, не пребывает в покое; не имеет силы и не является ни силой, ни светом; Она не живет и не жизнь; Она не есть ни сущность, ни век, ни время; Ей не свойственно умственное восприятие; Она не знание, не истина, не царство, не премудрость; Она не единое и не единство, не божественность или благость; Она не есть дух, в известном нам смысле, не сыновство, не отцовство, ни что-либо другое из доступного нашему восприятию; Она не что-то из не сущего и не что-то из сущего; ни сущее не знает Ее такой, как Она есть, ни Она не знает сущего таким, каково оно есть; Ей не свойственны ни слово, ни имя, ни знание; Она не тьма и не свет, не заблуждение и не истина; к Ней совершенно не применимы ни утверждения, ни отрицания; и когда мы прилагаем к Ней или отнимаем от Нее что-то из того, что за ее пределами, мы и не прилагаем и не отнимаем, поскольку совершенная и единая Причина всего выше всякого утверждения и вне всякого отрицания превосходство Ее, как совершенно для всего запредельной. Ибо все таковое – не сущность Ее, но наши множественные умственные представления о Ней.

Истинный созерцатель молчанием чтит безмолвие о Боге. Незнание о Боге и все превышающая Его непостижимость таятся от обладающих рассудочным знанием, скрываются от всяких помышлений и прячутся от всякого умственного домысла. И если кто-нибудь, созерцая Бога, уразумел, что он видел, то понял, что он не Бога видел, а нечто из сущего, Ему принадлежащего и уразумеваемого. Сам же Он пребывает превыше ума и сущности и Ему совершенно не свойственно ни быть познаваемым, ни существовать. И совершенная непостижимость есть постижение Того, Кто выше всего постигаемого. Божественная непостижимость – это неприступный свет, в котором обитает Бог, невидимый из-за чрезмерной светлости и неприступный из-за избытка сверхсущественного излияния света. В нем оказывается всякий, удостоившийся познать и созерцать Бога – в свете невидимом самом по себе и непознаваемом.

Подражая по возможности ангелам, боговидные умы прекращают всякую умственную деятельность и, обожившись, соединяются со сверхбожественным светом. Созерцательные умы, будучи по прекращении всякой деятельности в мире обожены, достигают ангелоподобного соединения с Богом. Ибо невозможно человеку соединиться с Единым и некоторым образом стать богом, если не прекратит своей деятельности – будь то посредством чувств или посредством мышления, связанной с тварным сущим.

Превзойдя всякое помышление о Боге, созерцатель становится простым, то есть, пребывающим в неведении и немышлении, по причине нахождения в Божественном единстве. И, поистине, пребывая в единстве, он не знает, что не знает. Пребывая же в этом незнании, он становится образом Сущего, который прежде всех и превыше всего. Отказавшись от всякого образа, представления и помышления, утвердившись в молчании, лишенном всякой речи, созерцающий пребывает в Непознаваемом.

Обоженый ум постигает Бога, когда он целиком занят Божественным созерцанием, пребывая неоскверненным ничем земным, порождающим страсти и помышления. И к Самому Божественному он восходит не иначе, как по прекращении всякого умственного движения к тварному, тогда ум отовсюду охвачен Божественной непостижимостью и постигает искомое. Божественное существование постигается безмолвником тогда, когда он, совершенно оставил всякую деятельность, в том числе и умственную, оказывается охвачен святым молчанием и обоживается благодатью Духа, что является твердым стоянием в неразличении созерцающего ума.

Ум, незамутненный помыслами, привержен к Божественному соединению, и тогда он всецело пребывает в благоначальной сверхблагой Троице. Высочайшее и самое сокровенное следует всемерно оберегать от пошлости и грязи суетного мира и оказывать помощь в стяжании созерцания лишь верным и послушным. Не отказываясь и не уклоняясь от Божественного созерцания, а также не оставляя без помощи тех, кто не имеет душевных сил на восхождение к созерцанию, безмолствующие и созерцающие чистотою обоженого сердца оказываются несравнимо мудрее и сильнее кичливого человеческого разума и размышления, какими бы изощренными они ни были, постигая в неизреченном молчании Сверхсущее, от Которого все и вся.