Ищите и обрящете (ЛП)

Деньги не представляли собой проблемы: Малдер унаследовал большую сумму от своего отца и предусмотрительно перевел средства на несколько оффшорных счетов, чтобы их не могли отследить. Все эти годы бывшие агенты вели тихую и спокойную жизнь, в общем и целом неплохую. Они по-прежнему любили друг друга, но пожениться так и не собрались, хотя Скалли не совсем оставила мысль о том, чтобы в будущем изобразить какое-нибудь подобие свадьбы, на которой соберется вся ее семья. Хотя «вся семья» — это по определению невозможно, ведь там не будет Уильяма.

Она закрыла глаза, пытаясь справиться с немедленно подступившими слезами. Уильям, ее малыш. В порядке ли он? Жив ли? Здоров? Все ее хорошее настроение улетучилось в один миг. Скалли встала и медленно прошла в коридор. Одна из дверей вела в кабинет, где стояли столы и компьютеры. После побега агентам удалось договориться, чтобы их пожитки отвезли в Денвер, Колорадо. Взяв напрокат грузовик в Розвелле, они сами добрались до Денвера и перевезли вещи к себе, таким образом заметая следы. Взятый напрокат грузовик вернулся на свое место, и в компании даже не узнали, что на нем выезжали за город.

С другой стороны располагалась почти пустая комната, в которой не было ничего, кроме разобранной детской кроватки и коробки с игрушками и детской одеждой. По негласному соглашению Малдер и Скалли окрестили ее «комнатой Уильяма» и почти никогда туда не заходили. Скалли не хватало духу выбросить его вещи, хоть она и понимала, что больше никогда не увидит сына, а если даже и увидит, то они ему будут не в пору. Но они служили зримым напоминанием о том, что у нее когда-то был ребенок. Кое-какие вещи ее дочери Эмили тоже хранились здесь, но она провела с настоящей матерью всего три дня до своей смерти. Это было совсем другое.

Заваривая на кухне чай, Скалли думала о матери. Мэгги всегда защищала их с Малдером, когда Билл-младший обрушивал на них свой гнев, но после того, как Дана отдала Уильяма, Маргарет пришла в ярость, обвинив дочь в том, что та никогда не любила сына, что опустила руки, как только поняла, как тяжело быть матерью, что ребенок не игрушка, которую можно просто отдать, если расхотелось им заниматься. Эти слова причинили Скалли невыразимую боль, отчасти из-за подозрения в том, что в словах матери есть доля истины. Она действительно боялась Уильяма, боялась того, кем он мог стать, и поэтому сдерживала свои чувства, не желая испытать такую же боль, как тогда, когда узнала об Эмили и вынуждена была смотреть, как умирает ее дочь.

Мысль о том, что ее долгожданный малыш вырастет очередным Билли Майлзом — человеком, который с радостью убьет собственную мать, не моргнув глазом и даже не почувствовав сожаления, ужасала Дану. Но когда Скалли смотрела вслед машине, увозившей Уильяма к его новой семье, ее сердце разбилось на мелкие кусочки. Она любила сына, любила его, несмотря ни на что, и невыразимо скучала по нему. Скалли понимала, что не в силах оградить его от суперсолдат. Все сложилось бы иначе, будь у них тогда магнетитовое оружие. Скиннер объяснил все как мог ее матери, и позже Маргарет раскаялась в своих жестоких словах и извинилась, но их отношения никогда не стали прежними. Скалли не так уж часто выходила с ней на связь и не только из опасений, что звонок отследят.

Когда представлялась такая возможность, она звонила из других штатов, но недавно один из их знакомых придумал специальный прибор, который устанавливался на телефон и шифровал сигнал. И теперь звонок не требовал таких предосторожностей. Вздохнув, Скалли поставила чашку на стол и набрала номер матери, мимоходом бросив взгляд на часы: в Вашингтоне сейчас половина второго.

Мэгги ответила сразу же.

— Привет, мам, — поздоровалась Скалли.

— Дана? О господи! Дана! Ну наконец-то ты позвонила! Я уже две недели дежурю у телефона! — зачастила Мэгги.

Скалли похолодела от страха.

— Зачем? Почему? Что случилось?

Мэгги перевела дыхание и продолжила:

— Дана, Уильям, твой сын…

У Скалли подогнулись колени.

— Что с ним? — спросила она с ужасом.

— Он здесь! — Маргарет буквально кричала в трубку. — Дана, он здесь! Джон и Моника его привезли! Ты не поверишь, что здесь творится!

Слушая сбивчивый рассказ матери, Скалли ощутила, что у нее подгибаются ноги. Это просто в голове не укладывается! Мало хорошего, что враги все-таки отыскали их сына и теперь он в опасности, но какое счастье, что он жив! Заверив мать, что они с Малдером прилетят первым же рейсом, она повесила трубку и невидящим взглядом уставилась в пустоту.

— Дана?

Она подняла голову. Над ней склонился сонный Малдер.

— Что такое? — спросил он.

— Ты не поверишь…

***