Ищейка

— Макс?! Наш Безумный Макс?! — прошептал ошарашенный Гор.

— Макс живёт в Пёстрой Луже?! — не менее ошарашенно вытаращился на меня Энрике.

Дверь плавно открылась. В проёме показался Крэг — полуголый, тяжело дышащий, он педантично, отработанными движениями бинтовал правую руку. Зачарованный бинт испускал бледное красноватое свечение, сигнализируя об останавливающемся кровотечении.

— Вы несколько невовремя, — мрачно буркнул он. Потом вдруг широко улыбнулся. — Рад видеть всех троих. Что это вы таким обширным составом?

— Макс, есть новости, — осторожно подбирая слова, начал я. — Нужно поговорить.

— На тему нашего основного дела? — прищурился Крэг.

— Да, — решительно кивнул я. Вид свежих повязок вселил в меня некоторую надежду: если Макс только что вновь сбивал приступ, есть шанс, что мы, сообщив свои печальные известия, останемся живы.

— Какие?

— Плохие, — честно хмыкнул огненный наш.

— Может, лучше мы внутрь пройдём? — предложил я. Макс нахмурился, глядя на меня с недоумением. Потом оглядел всех троих, радостно оскалился во всю пасть, и, развернувшись, отправился вглубь квартиры. Мы переглянулись и двинулись вслед за хозяином.

Квартира Макса, даром что находится в Пёстрой луже, очень похожа на своего хозяина. Здесь темно, пусто, неожиданно холодно и даже почти страшно. Причём не столько помещение пугает, а мысли о том, кем надо быть, чтобы считать это домом. Нормальная мебель присутствует только в кухне — и стазисный шкаф, и стол со стульями, и вполне человеческая посуда. Помимо кухни имеются всего две комнаты: тренировочный зал — пустая комната с холодными каменными стенами, каменным же полом и потолком, — и спальня. Правда, последнюю так можно назвать с огромной натяжкой: те же мёртвые холодные стены, в углу сиротливо жмётся одинокий шкаф, в другом углу — «кровать», скорее напоминающая собачий коврик. И всё. Причём освещение тоже есть только в кухне: сам хозяин прекрасно видит в темноте, а редкие гости принимаются именно тут. К тому же, с магией Гончая ладит крайне плохо.

Двери в комнаты были закрыты, поэтому вволю поехидничать над теплолюбивым даймоном не получилось. Да и жалко его стало — войдя внутрь, Энрике зябко поёжился, почти затравленно оглядываясь и откровенно демонстрируя свою неприязнь к окружающей обстановке. И это он только коридор с кухней видел, помещения более-менее нормальные!

— Слушай, а у тебя же, наверное, координаты квартиры есть, так что мы внутрь сразу не телепортировались? — тихо поинтересовался у меня Гор, когда мы уже входили в кухню.

— Тебе настолько надоело жить? — хмыкнул я.

— В смысле?

— В прямом, — хохотнул Макс. — Вот он один раз попробовал, больше не пытается.

— Да что случится-то? — продолжал недоумевать горец.

— Я крайне нервно реагирую, когда кто-то возникает из воздуха у меня за спиной, — беспечно пожал плечами Крэг. — До сих пор удивляюсь, что тогда этого балбеса спасло и как он успел среагировать, — он бесцеремонно ткнул в меня пальцем. Я задумчиво почесал шею.

— Да я сам удивляюсь… пол пальца левее, и я бы тут с вами не сидел. Дело в том, что Макс в момент моего появления тренировался с холодным оружием…

— Он что, тебя едва не зарезал? — предположил Гор.

— Ты меня недооцениваешь, — заржал Максимилиан. — Пол пальца левее, и нож не просто проткнул бы шею, а перебил позвоночник. — Гор судорожно сглотнул, Аморалес несколько нервно захихикал, глянув на меня как на психа. — Повезло, что у меня дома богатая аптечка по части травм различной степени тяжести, и этот балбес не скончался у меня на руках от потери крови. Плакала бы моя работа…

— Кстати, о работе! — оживился даймон. — Мы зачем, собственно, пришли! Короче, выяснилось тут…

— Подожди, подожди! — торопливо перебил я друга, проигнорировав ответный удивлённый взгляд. — Макс, сядь, пожалуйста за стол. Вот так. Руки перед собой. Ладони на стол, — Крэг не сопротивлялся, а я убрал из пределов его досягаемости всё, что было возможным убрать. — Извини, но это для нашего общего блага, — смущённо предупредил я, сгущая вокруг тела Гончей заклинание парализации — плотный, твёрдый на ощупь кокон. Насколько я знаю, это одна из немногих вещей, способных удержать Макса. Конечно, на несколько секунд, не больше, но хоть какой-то шанс! Макс хмуро покосился на меня, плотно стиснув челюсти, и процедил сквозь зубы:

— Мне уже не нравится то, что вы собираетесь мне сказать.