Исчезновение принца. Комната № 13

– Решено! – с великим воодушевлением объявила леди, едва приблизившись на расстояние достаточно близкое, чтобы слова ее были услышаны. – Всем нужно быть в маскарадных костюмах и на коньках, хоть князь и говорит, что одно с другим не вяжется. Но ничего. Скоро начнется мороз, а у нас в Англии это редкость, так что такой шанс упускать нельзя.

– Мы в Индии тоже не круглый год на коньках катаемся, – заметил мистер Брэйн.

– Да и Италия как-то не наводит на мысль о морозах, – сказал итальянец.

– Италия в первую очередь наводит на мысль о морозах, – возразил мистер Хорн Фишер. – Я имею в виду мороженщиков. В нашей стране большинство считает, что вся Италия населена одними мороженщиками да шарманщиками. У нас их и в самом деле очень много. Может, это войско, вторгшееся к нам в такой маскировке?

– А что, если это хорошо организованная тайная сеть наших лазутчиков? – с несколько презрительной улыбкой произнес князь. – Представьте, целая армия шарманщиков ходит с механическими органами по всей стране и собирает информацию. Что уж и говорить об их обезьянках, те не только информацию соберут.

– Вообще-то шарманщики действительно хорошо организованы, – с легкой улыбкой отозвался мистер Хорн Фишер. – Мне, к слову, приходилось страдать от холода в Италии, и даже в Индии на гималайских склонах. По сравнению с ними наш маленький замерзший пруд будет выглядеть очень даже удобной площадкой.

Джулиет Брэй была красивой молодой брюнеткой с темными бровями и беспокойными глазами. В ее довольно властной манере разговаривать проскальзывали нотки добродушия и даже великодушия. Почти во всем она помыкала своим братом, хотя этот аристократ, как и многие другие люди туманных убеждений, мог встать на дыбы, когда его припирали к стенке. Разумеется, она помыкала и своими гостями, причем настолько, что сумела убедить их принять участие в своем средневековом маскараде, даже самых почтенных из них и тех, кто противился этому более всего. Создавалось даже впечатление, что ей, как какой-нибудь ведьме, были подвластны и силы природы, ибо мороз стал стремительно крепчать, и уже вечером озеро покрылось льдом, сверкающим в лунном свете, точь-в-точь как мраморный пол, и прежде чем наступила ночь, они танцевали и катались по нему на коньках.

«Приоров парк» или, что более правильно, весь окружающий его Холинуолл, некогда был единым поместьем, но со временем превратился в пригород Лондона. Если раньше он был всего лишь зависимой деревушкой, то теперь под каждым его окном можно было увидеть признаки приближения великого города. Впрочем, мистеру Хэддоу, занимавшемуся историческими исследованиями как в библиотечной тиши, так и, скажем, в полевых условиях, от этого не было никакой пользы. Благодаря сохранившимся документам он уже знал, что «Приоров парк» изначально был чем-то вроде фермы Приора, названной по имени кого-то из здешних жителей, но новые социальные условия не позволяли ему проследить историю по местным традициям. Если бы до этих дней дожил хоть один настоящий сельский житель, он бы мог рассчитывать услышать от него какую-нибудь старую легенду о мистере Приоре, в каком бы отдаленном прошлом тот ни жил. Но населявшее эти места нынешнее племя кочевников, состоящее из всевозможных мелких служащих и ремесленников, постоянно переезжающих из одного пригорода в другой и переводящих своих детей из школы в школу, не могло сформировать целостное общество, помнящее свои корни. Все они обладали той забывчивостью по отношению к истории, которая повсеместно распространяется вместе с образованием.

Тем не менее, когда следующим утром он вышел из библиотеки и увидел голые промерзшие деревья, стоявшие черным леском вокруг пруда, он вдруг почувствовал себя так, будто находится вдали от города в сельской глуши. Старая стена, обегающая парк, ничуть не портила картины, место казалось деревенским и романтическим. Можно было даже легко представить себе, будто глубины этого леса тянутся почти бесконечно по далеким долам и взгорьям. Серость, чернота и серебро зимнего леса казались еще суровее, еще мрачнее рядом с пестрой карнавальной компанией, которая стояла на замершем пруду и его берегу. В веселой суматохе гости уже успели вырядиться в причудливые наряды, и теперь рыжеволосый адвокат в строгом костюме оказался среди них единственной современной фигурой.

– Вы не собираетесь переодеваться? – спросила Джулиет, негодующее качнув в его сторону высоченным голубым париком четырнадцатого века, который, как это ни странно, прекрасно сочетался с ее лицом. – У нас все должны быть в средневековых костюмах. Даже мистер Брэйн надел какое-то коричневое платье и говорит, что он – монах. А мистер Фишер раздобыл на кухне пару старых мешков от картошки и сшил их вместе. Наверное, он тоже монах. А вот князь, тот просто неотразим в изумительном пурпурном костюме кардинала. Того и гляди кого-нибудь отравит. Вы просто обязаны тоже кем-нибудь стать.