Исчезающие в темноте

— Ба, почему ты мне ничего не говорила? — Рита восторженно улыбнулась. — Ведь наверняка ты знаешь и умеешь гораздо больше меня, ведь это же можно…

— Нельзя! — бесцеремонно перебила ее Вера Никифоровна, стукнув по столу кулаком.

Рита оторопела, с испугом глядя на бабушку. Та вдруг показалась ей совершенно незнакомой, чужой… страшной. Изрезанное морщинами добродушное лицо неожиданно стало злым, а добрые серые глаза — колючими льдинками.

— Нельзя, слышишь меня? — Вера Никифоровна уперлась ладонями в столешницу и медленно встала, нависая над внучкой. — Ты не исцеляешь, ты забираешь болезнь на себя. Она не убьет тебя сразу. Быть может, ты даже наловчишься не падать в обморок и делать так, что никто ничего не заметит, но каждое твое исцеление будет медленно уничтожать тебя, по чуть-чуть, по кирпичику, и рано или поздно убьет. Травма твоего Марка уже сидит вот здесь, — бабушка уперла палец ей в лоб, и теперь в ее словах Рита слышала неподдельный страх. — А добавь к этому то, что ты трижды вытаскивала людей с того света. Сколько жизненной энергии ты на это потратила? На сколько лет сократила свою жизнь?

— Значит, ты поэтому не пользуешься своим даром? — осторожно спросила Рита, чувствуя, что почему-то готова расплакаться.

— Я никогда им не пользовалась. Никогда. — Бабушка устало опустилась обратно в кресло и прижала руку к груди, словно у нее разболелось сердце. — И отцу твоему не разрешала, но разве он меня слушал? И чем все это закончилось? Инфаркт миокарда в тридцать один год. А ведь я его и об этом предупреждала. Кроме целительства, я хорошо вижу чужие болезни. Человек еще сам не знает о том, что болен, а я уже вижу. И я видела, что сердце у него изношено, как у дряхлого старика.

Рита непонимающе нахмурилась.

— Он же умер из-за аварии.

— Это авария случилась из-за того, что у него прихватило сердце.

Рита почувствовала, как мгновенно ослабели ноги. Если бы она стояла, они бы не смогли ее удерживать. То, во что она верила больше двадцати лет, вдруг оказалось неправдой.

— Расскажи, — охрипшим от волнения голосом попросила она.

— Да что рассказывать? — бабушка сделала глоток из своей чашки и поморщилась: чай стал совсем холодным. — Об этом даре в нашей семье знали давно. Моя бабка была знахаркой, как тогда это называли. Лечила людей даже от тех болезней, с которыми тогда не справлялась медицина. Она знала какой-то секрет пополнения энергии, и дожила до седин. Только вот своим детям этого рецепта почему-то не передала. Отец говорил, у нее был скверный характер, хотя я не верю, что она могла специально не рассказать детям. Думаю, она говорила, только они по молодости не отнеслись серьезно и забыли. Ее дочь, моя тетка, сгорела вскоре после смерти матери. Тогда-то отец и решил, что заниматься целительством без пополнения энергии слишком опасно. И мне это с детства в голову вдалбливал. Однако тогда мы еще не скрывали дара. Я была уверена, что твой отец тоже не станет этим заниматься, но… Ты родилась раньше срока и с воспалением легких. Больше двух недель провела в реанимации. Твоих родителей туда пускали раз в день, и то потому, что отец нашел нужные связи. Они с твоей матерью мне даже не сказали, что собираются сделать, зная мое отношение к дару. Просто однажды у тебя вдруг наметились значительные улучшения, а спустя неделю уже выписали. Саша только покашлял немного, даже антибиотики пить не стал, все прошло само. Тогда-то он решил, что дар ему дан для того, чтобы спасать людей, а не держать его в себе.

Рита молчала. Ее отец умер слишком молодым, но однажды в старых газетах она нашла большую статью, посвященную ему. Его называли «молодым талантом, лучшим кардиологом больницы» и прочили большое будущее в медицине. Теперь она наконец поняла, каким именно талантом он обладал. И каким обладает она сама. Наверное, ей тоже не составит труда стать лучшим неврологом больницы.

— После его смерти я поклялась, что ты не узнаешь о своем даре, — закончила бабушка.

— Поэтому ты никогда не говорила со мной о том, что произошло тогда в машине? — догадалась Рита. Ей так часто хотелось обсудить это с бабушкой, понять, что и как она сделала, но та всегда уходила от ответа, переводила разговор на другую тему. Со временем она и сама перестала заговаривать об этом. До тех самых пор, пока таким же образом не спасла попавшего в аварию молодого парня. Но и тогда бабушка замяла тему.

— Я не хотела, чтобы ты проявляла к этому интерес. У тебя и так дар самый сильный, никто в нашей семье не умел возвращать к жизни умерших.

— А мой отец… — Рита запнулась, не решаясь спросить то, что хотела. Слишком страшно было услышать ответ. — Он умер тогда же, во время аварии?

Бабушка несколько долгих секунд смотрела на нее, и по ее взгляду Рита уже все поняла.

— Во время аварии погибла только твоя мама, — наконец сказала она. — Ну и я. Саша умер вечером в больнице. Он не получил серьезных травм, но сердце не выдержало.

— То есть… — Рита снова боялась сформулировать вопрос. — Ты могла его спасти?

Вера Никифоровна отвела от нее взгляд и ничего не ответила.

— Он же был твоим сыном.