Даже когда она начала попадать в неприятности, даже когда я нашла сигареты, потушенные об её подоконник, или пластиковый пакет с неизвестными таблетками, спрятанный в органайзере для ручек на её столе, я не рассказала родителям. Иногда меня убивало лежать и слушать скрип решёток, приглушённый смех снаружи и тихий рёв двигателя, удаляющегося прочь в ночи. Но я не могла заставить себя настучать на неё. Я чувствовала, что этим могу разбить что-то, чего уже никогда не склеить.
Как будто пока я продолжаю хранить её секреты, она будет в безопасности. Она останется моей.
Поэтому я отвечаю:
— Хорошо, хорошо. Я была там.
— Я не могу поверить, — мама делает пол оборота. — Сначала Дара. Теперь ты. Я, чёрт возьми, просто не могу поверить. Извините.
Последнее было сказано копу, которая даже не моргнула.
— Что в этом такого, мам? — нелепо, что я вынуждена оправдываться за то, чего не делала. — Все постоянно тусуются в «Дринке».
— Это незаконное проникновение на территорию посторонних лиц, — говорит коп.
Должно быть, сейчас она страшно собой гордиться.
— Это очень серьёзно, — голос мамы становится громче. Когда она по-настоящему злится, он звучит больше как свист. — После того, что случилось в марте, всё очень серьёзно!
— Если ты пила, — продолжает коп, они с мамой как дерьмовая парная команда, — Ты могла попасть в большие неприятности.
— Но я ведь не попала в них, — я смотрю на неё пристально, надеясь, что на сегодня она уже наигралась в плохого полицейского.
Но она стоит на своём, твёрдая и неподвижная, как глыба.
— Ты когда-нибудь посещала общественные работы, Николь?
Я уставилась на неё:
— Вы же не серьёзно, — говорю я. — Вы же не судья Джуди. Вы не можете заставить меня…
— Я не могу заставить тебя, — прерывает меня коп. — Но я могу задать тебе вопрос, и если ты неверно ответишь, я напишу рапорт, что ты находилась в «Дринке» вчера ночью. Толстовка это доказывает. — на секунду её взгляд смягчается. — Послушай. Мы просто хотим, чтобы вы, дети, были в безопасности.
— Она права, Ники, — говорит мама еле слышно. — Она просто выполняет свою работу.
Мама поворачивается ко полицейскому:
— Этого больше не повторится. Не так ли, Ники?
Я не собираюсь обещать им не делать того, чего я изначально и не делала.
— Я опоздаю на работу, — говорю я, вешая сумку на плечо.
На секунду коп смотрит на меня так, как будто не хочет отпускать. Затем она отступает в сторону, и я чувствую себя победителем, как будто мне на самом деле удалось избежать наказания за преступление. Но она всё же хватает меня за локоть, прежде чем я могу уйти:
— Подожди минутку.
Она суёт листовку мне в руку: судя по тому, как та была сложена, женщина повсюду таскала её в заднем кармане.
— Не забудь, — говорит она. — Ты помогаешь мне, я помогаю тебе. Увидимся завтра.
Я на ходу раскрываю листовку.
«Присоединяйтесь к поиску Мэдлен Сноу»
— Мы поговорим об этом позже, Ники! — кричит мама.
Я не отвечаю ей. Вместо этого вытаскиваю из сумки телефон и пишу СМС Даре, которая, как я уверена, ещё спит, разбросав запутанные волосы на прокуренной наволочке, с амбре от пива или водки, уж не знаю, чем её угощали вчера вечером.
ПОМОГИТЕ НАМ НАЙТИ МЭДЛЕН! ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ К ПОИСКУ.
Я буду там!!!!!
Я тоже.
>>>> комментарий удален администратором <<<<
21 июля. Ники