Ирония фарта

— Ну, ты и зараза, сразу видно, что тебя совсем не воспитали, не научили себя вести и уважать старших, — Светлана подошла почти вплотную. — Ничего, ты привыкнешь к тому, что вести себя надо нормально, привыкнешь.

Светлана отвлеклась на разговоры с Рудольфом, и в этот момент Натали проскочила в комнату родителей. На стенах висели знакомые с детства картины, на столике у кровати стоял большой белый будильник. Стрелки его замерли. Натали не пугала тишина. Она села на край кровати и просидела так пару минут.

— Где ты ходишь? — послышался откуда-то издалека голос тети.

— Я собираю вещи, сейчас приду, — крикнула в ответ Натали, а сама осторожно, стараясь не шуметь, выдвинула маленький ящик, скрытый под столиком. Рудольф уже все обшарил в доме, но до этого ящика он вряд ли бы добрался.

В ящике лежали мамины любимые носовые платки и деревянная шкатулка, больше похожая на коробочку из-под конфет. Натали открыла ее и вздрогнула. Там лежали аккуратно сложенные купюры по пятьдесят и сто долларов. Натали оглянулась и, стараясь не шелестеть, пересчитала их. Тысяча сто долларов.

Натали сложила купюры и спрятала их в носовой платок. Платок стал неестественно пухлым. Натали нервно гладила его рукой, потом взяла второй платок и положила сверху. «Сойдет», — подумала она и выскочила из комнаты. В коридоре стоял дядя Рудольф.

— Зачем ты туда ходила? — отчеканивая каждое слово, спросил он. — Что у тебя в руках?

— Носовые платки, я сумку собираю, — ответила Натали и уверенно шагнула по направлению к своей комнате.

— Я не разрешал тебе никуда идти, — сказал Рудольф. — Запомни, что отныне у тебя нет ничего своего, ты еще слишком мала.

— Ничего, скоро я вырасту, а там посмотрим.

— Вот и посмотрим, — согласился Рудольф. — Посмотрим.

Мне не хотелось в Америку. Что я там забыла? Чужие люди. Дядя Рудольф, которого я ненавидела. И все же ничего поделать с этим было нельзя. Пока нельзя. Но определенный план у меня уже созрел. Просто надо было выждать. Прошло совсем немного времени с того момента, как я потеряла семью. Теперь я одна с дядей Рудольфом, заступиться некому. У него все схвачено, но это не значило, что я смирилась. Нужны были силы. Я чувствовала невидимую мне поддержку. Даже поднимаясь по трапу самолета, я представляла, что он держит меня за руку и летит вместе со мной. Летит, чтобы не отпускать меня одну и не дать мне там пропасть.

Глава 2

1

Глупцы те, кто стремится, во что бы то ни стало, попасть в Америку, думая, что там удастся наладить жизнь одним щелчком пальца и столь же легко найти свое счастье. Американская мечта — это не больше, чем иллюзия, построенная для того, чтобы приманить простаков, которые пересекут океан в поисках сытого и богатого будущего, но найдут трудное и нестабильное настоящее.

Дядя Натали, Рудольф, перебрался в Америку в 1996 году, удачно там женился и завел свой бизнес. Впрочем, какие-то начатки бизнеса сложились у него еще во время жизни в России. Лихие 90-е были словно созданы для таких людей, как он. Кто был никем, тот стал всем. Он открыто посмеивался над своей сестрой, Анастасией, тяжелым трудом зарабатывавшей на кусок хлеба. «Училка», — называл он ее. Анастасия никогда не обижалась, может быть, только где-то в глубине души недоумевала, откуда в Рудольфе столько ненависти к родным. Они росли вместе, и она была свидетельницей того, как постепенно веселый мальчик превратился в мужчину надменной внешности, со столь же надменными поступками.

Чем занимался Рудольф, Анастасия у него никогда не спрашивала. Ей это было совершенно все равно. Она четко понимала, что человек, совершенно не склонный к труду и накопительству, не проявлявший усердия, вряд ли может сколотить сколько-нибудь крупные капиталы законным путем. Анастасия старалась не рассказывать Натали об их с Рудольфом детстве, считая, что все это давно в прошлом, а жить нужно исключительно сегодняшним днем, не забывая откладывать хоть немного и на завтра.

Шуточное ли дело — такие перемены. Потерять семью, окружение, одноклассников, сменить место жительства, попасть в новый дом к совершенно чужим людям — а дядю Рудольфа и его жену Натали считала чужими людьми, и было заметно, что она их опасается. Жить с опаской — это еще половина беды. Каждый человек пытается, особенно в том возрасте, в котором находилась Натали, построить пусть и фантастические, но планы на будущее.