Ирод Великий. Чужой всем

Ирод скончался в конце марта или в начале апреля. Прошло 36 лет с тех пор, как римляне провозгласили его царем, и 33 года из них он правил Иудеей. Вот как описывает погребение Иосиф Флавий: «Тело умершего покоилось на золотом ложе, усеянном разнообразными драгоценными камнями; покров был пурпуровый, и тело покойного было облачено в багряницу; на голове его покоилась диадема, поверх которой был надет золотой венец; в правой руке находился скипетр. Около ложа шли сыновья умершего и масса его родственников; за ними следовало войско по отрядам сообразно своей национальности: сперва шли копьеносцы, затем отряды фракийцев, германцев и галлов, все в полной походной форме. За ними следовало уже все остальное войско… снаряженное как бы на войну. Затем шли пятьсот служителей, несших курения. Вся процессия прошла восемь стадий до Иродиона, где, сообразно повелению покойного, и состоялось его погребение». День смерти Ирода отмечался многими иудеями в последующие годы как большой праздник. Но немало его приверженцев, особенно в диаспоре, отдавали ему должное и с гордостью называли себя иродианцами.

После Ирода

После смерти царя страна находилась в состоянии брожения умов. Двор походил на растревоженный улей. Наследники были крайне взвинчены, все со страхом ждали перемен. Антипа выражал недовольство завещанием, в котором он отодвигался на второе место после Архелая, да и бывшие министры Ирода тоже резко возражали. Но вот император утвердил новый документ, и вскоре все утряслось. Царство разделили на три части. Архелая поддержали главный министр Ирода Птоломей и его секретарь Николай. Жизнь показала, насколько несопоставимыми оказались масштабы личностей Ирода и его детей-наследников. Они предпочли размеренную жизнь, не выделялись ни темпераментом, ни талантами, ни амбициями.

Антипа, который получил Галилею и Перею, отличался от отца спокойным нравом. Он был самым способным наследником Ирода, успешно управлял Галилеей, любил хорошо и спокойно пожить. Но именно он велел принести на блюде голову Иоанна Крестителя своей падчерице Саломее в награду за прекрасный танец. Миролюбивому Антипе не удалось избежать этого скользкого дела, в которое вовлек его римский префект Иудеи Понтий Пилат. Эта история превратилась в популярный сюжет в искусстве, разные авторы объясняют мотив такого решения царя по-разному. У одних Саломея была влюблена в Иоанна, а он не отвечал взаимностью, у других Саломея — возлюбленная Ангипы, и он не мог ей ни в чем отказать.

Одна ветвь саддукеев, называвшая себя иродианцами, сплачивалась вокруг Антипы, ибо саддукеи видели, что творят римляне через границу, в Иудее. Антипа сумел завоевать дружбу и преемника Августа — Тиберия. Но ему не удалось сохранить добрые отношения со следующим императором, Калигулой (Гаем). Тот в 39 году н. э. сослал его в Лугдунскую Галлию.

Владения Филиппа, сына от иудейки Клеопатры, составляли северо-восточные территории, присоединенные с 23 по 20 годы до н. э., — Голаны, Башан и Паниас. Филипп превратил Паниас, где находилось святилище бога Пана, в столицу округа. Возле пещеры с каменными нишами было выстроено Иродом святилище в честь Августа. А Филипп в знак благодарности римским покровителям переименовал Паниас в Кейсарию. Но, чтобы не возникла путаница с другими Кейсариями, скромно добавил «Филиппа». Город был основан в IV–III веках до н. э. Под нишей в скале, где стояла статуя Пана, до сих пор сохранилась греческая надпись, в которой упоминается нимфа Эхо. Изображение Пана Филипп чеканил на своих монетах. Филипп тоже предпочитал спокойную жизнь.

Зато внук Ирода от первой Мариамны, Агриппа I, оказался авантюристом. Он получил из рук Калигулы объединенные тетрархии Филиппа и Антипы. Потом Клавдий восстановил в его пользу Иудейское царство в 41 году н. э. Но в 44 году Агриппа I умер, и его царство вновь присоединили к Риму. Эти три года он, единственный из преемников Ирода, владел всем его наследством. Правда, финансами он управлял неудачно. Он не смог поладить только с Тиберием, остальные римские правители питали к нему симпатию, потому что он унаследовал от Ирода природное обаяние. Из его же опыта он усвоил, что с иудеями лучше ладить, фарисеям при нем жилось прекрасно. С греками, правда, отношения не слишком складывались. Это сын Агриппы I — Агриппа II сказал об апостоле Павле: «Можно было бы освободить этого человека, если бы он не потребовал суда у кесаря».