Ирка Хортица и компания

Парень задумчиво поглядел на него, аккуратно, даже деловито сгрузил медведя на землю… и столь же деловито ухватился за копье. Ошеломленный стражник дернул копье на себя… толстое полированное древко хрупнуло и копье переломилось, оставив в руках стражника лишь деревяшку.

— Арррра! — подскочивший сзади напарник размахнулся, собираясь ударить древком копья парню по спине. Паренек пригнулся… стражник перелетел через его голову, врезался напарнику в грудь и оба рухнули на песок.

— Ах ты ж… Да я тебя сейчас… — стражник заворочался, пытаясь подняться. Банг! Кулак паренька опустился ему на макушку. Стражник тихо и молча ткнулся носом в песок. Его напарник вскочил… только чтоб увидеть стремительно приближающийся к лицу кулак.

— Он не из нашего племени! — успел пробормотать вожак, когда змеев слуга сорвал стягивающий кожаную рубаху тонкий чешуйчатый пояс… и швырнул в парня.

Пояс развернулся в полете… оскалил клыкастую пасть и распахнул тонкие узорчатые крылышки.

Банг! — кулак паренька врезался стражнику в переносицу, опрокинув того на песок. Парень крутанулся… и сомкнул пальцы на тельце летающего змейчика. Змейчик отчаянно заверещал, рванулся… и вдруг шипение его приобрело умиротворенные нотки и он обвился парню вокруг запястья, умильно пристроив треугольную голову в ладонь. Кончиком пальца паренек почесал змейчику надбровье — тот благодарно курлыкнул в ответ.

— Ты гляди, и впрямь змееныш! И как это раньше его никто не приметил? — хмыкнул змеев слуга и неторопливо направился к пареньку. — Как зовут тебя, сын великого отца?

— Катигорошком кличут, а отца у меня нет.

— Слышал я, как тут тебя кличут. — змеев слуга присел на корточки над медведем. — Хорош бер! Шкуру снять, мяса наварить, жира натопить — на подать от вашего племени беров жир куда как сгодится. — он небрежно потрепал жесткий мех.

— Он не из племени! — снова выпалили вожак.

— Так отними бера, вона у тебя охотников сколько. — ухмыльнулся змеев слуга.

— У него отнимешь… — вожак с неприязнью глянул на паренька.

— Выходит, пробовали уже? — пухлые щеки змеева слуги раздвинула улыбка и он захохотал, пузцо под распустившейся без живого пояса рубахой запрыгало. — Чего ты им сделал?

Парень, не отвечая, усадил печально заворчавшего змейчика на землю, и взвалил тушу на закорки.

— Расскажи! — продолжал допытываться змеев слуга. — Или боишься?

— Чего мне бояться? — донеслось из-под свисающей Катигорошку на лоб медвежьей башки. — Камень кинул.

— Камень? И всего-то? — хмыкнул змеев слуга.

Вожак и несколько соплеменников невольно обернулись — громадный, уже успевший порасти мхом валун торчал прямо посреди стойбища. Змеев слуга сперва недоуменно уставился на этот валун — а потом захохотал снова.

— Чего ж теперь терпишь, чтоб в тебя грязью кидали?

— Мелкие. — пробурчал парень из-под туши и медведя поволокло прочь.

— У них отцы есть — пусть бы они ответили! — в лохматую медвежью спину крикнул змеев слуга. Лицо вожака снова передернуло ненавистью и страхом.

— Мелкие. — снова донеслось из-под туши, и парень со своей добычей окончательно скрылся за деревьями.

Незаметная стежка уводила от берега все глубже в лес, пока не уткнулась в наполовину закопанный в землю сруб. Рядом курился костерок, на протянутых между деревьями оленьих жилах сушились выпотрошенные лещи. Сидящая у сруба женщина перебирала грибы в травяном туеске. Увидев согнувшегося под тяжестью медвежьей туши паренька женщина вспыхнула радостью, вскочила навстречу…

Змеев слуга вывернул у Катигорошка из-за спины так внезапно, что женщина уронила туесок и шарахнулась прочь.

— Сынок, кто это?

— Привязались. — мрачно буркнул парень, сбрасывая тушу с плеч.

— Поздорову ли народившая Повелителю сына? — кланяться змеев слуга не стал, но голос его звучал не в пример уважительней, чем когда он говорил с вожаком племени. Но женщину эта уважительность нисколько не обрадовала, наоборот она зло глянула на сына и шмякнула его туеском:

— Говорила тебе, чтоб не ходил через стойбище? Говорила?

— Это что же, выходит, ты от Повелителя сына прятала? — сообразил змеев слуга. — Да ты не мухоморов ли обкушалась, женщина?

Катигорошек молча взял толстяка за горло и приподнял на вытянутой руке.

— Понял, понял. — цепляясь за сомкнутые на горле пальцы, прохрипел змеев слуга. — Я не собирался грозить твоей матери!

Парень разжал руки, и толстяк свалился на землю.

— А ты молчун. — потирая шею, пробурчал он.

— Чего говорить-то? — Катигорошек оттащил медвежью тушу в сторону и примерился свежевать.

Змеев слуга бросил презрительный взгляд на его каменный нож.

— На! — другой нож блеснул в воздухе — и воткнулся в дерево у головы парня. — Не могу ж я сына Повелителя нашего без справного ножа оставить!

— Никому я не сын. Только вот мамке. — буркнул Катигорошек, но к обмотанной полосой кожи рукоятке потянулся и зачарованно уставился на нож с навершием в виде головы змеи. Тот тоже был каменным, но таким ровным и гладким, что в него можно было смотреться. Парень коснулся режущей кромки и тут же сунул набухший кровью палец в рот — таким острым было лезвие.