Йот Эр. Том 2

Нина начала интуитивно догадываться, что беспокоит Якуба. Ее опыт общения с высоким начальством сформировал у нее не слишком лестное мнение о руководящей верхушке, хотя она по-прежнему верила в то, что высшее политическое руководство во главе со Сталиным всегда видит верный путь. А вот в отце она подобного пиетета по отношению к Сталину не ощущала. Как-то раз он даже обронил в ее присутствии, явно имея в виду Иосифа Виссарионовича, — «власть очень сильно портит людей». Похоже, у него не было полной убежденности в том, что Родина сумеет противостоять разрушительному действию замыслов, о которых он узнал.

К сожалению, в долгосрочном аспекте генерал оказался прав… Позднее, уже в начале 50-х, соприкоснувшись с околокремлевской публикой, Нина не раз вспоминала этот разговор. Но сегодня она была настроена решительно:

— Как бы то ни было, учиться я поеду в Москву!

8. Заговор

В Варшаве генерал Речницкий не переставал размышлять о полученных от Иван Иваныча заданиях. Положим, контакты с западными спецслужбами не только успешно завязались, но и выходят на новый уровень. Здесь есть о чем отчитаться. Имена, словесные портреты, адреса конспиративных квартир и офисов, номера телефонов и автомобилей, коды для связи, характер интересующей западных «партнеров» информации…

А вот с внутрипольскими проблемами — тупик. Ну как, скажите на милость, ловить этого таинственного британского резидента, если даже по единственной зацепке — радиоперехвату — будут работать другие люди? А генералы-заговорщики? «Ведь чую, что прямо у меня под носом, в Министерстве национальной обороны, заваривается какая-то нехорошая каша, а выяснить ничего не могу! — Якуб со злостью стиснул кулаки. — Что, мне под дверями у них подслушивать или в бумагах на столах копаться?» — какие только мысли не полезут в голову от отчаяния! Но… И в самом деле — почему бы не покопаться? И ушки тоже можно навострить. Только не самому…

Генерал продолжал обсасывать эту мысль с разных сторон до самого вечера, не только на работе, но и дома. Теперь оставалось дождаться, когда заявится домой Нина.

Якуб Речницкий и до этого не забывал использовать необычайно точную и емкую зрительную и слуховую память своей дочери. Приобретение широких знакомств в высшем свете — как среди высшего польского офицерства, так и в дипломатических кругах, особенно в британском посольстве, — позволяло Нине очень многое видеть и слышать. Кто к кому подошел, кто и кому что именно сказал, какой номер был у машины, в которую сел тот или иной человек, — такая информация, пусть и обрывочная, могла служить для генерала неплохим довеском, позволяющим уточнять данные, собранные им самим. Но теперь ставки были гораздо выше, и довольствоваться случайно увиденным и услышанным уже не приходилось.

Когда Нина поздно вечером появилась дома, Якуб терпеливо дождался, пока она отужинает, а потом пригласил к себе в кабинет. Нина отправилась за ним, уже привыкшая к тому, что почти каждый разговор с глазу на глаз означает новое задание. Так и оказалось.

— Есть для тебя задачка, — начал генерал, — и задачка очень непростая. Шляхетное паньство в Министерстве национальной обороны что-то затевает. И нужно любым способом выведать, что именно. Любым! У меня практически никаких данных нет. Могу назвать несколько фамилий, которым следует уделить особое внимание, и это все. Пропуск в министерство у тебя есть, а дальше — действуй по обстановке, — и на этом Якуб завершил инструктаж.

Хорошее заданьице! Впрочем, как и все они. Что именно надо узнать, совершенно ясно. «Что-то»! Как узнать, тоже понятно — «любым способом». Но, раз задание получено, его надо выполнять. Можно было бы, конечно, пойти по стандартному пути — подложить себя под одну из ключевых фигур и в постели потихоньку разузнать все, что нужно. Но, во-первых, пока не ясно, кто тут ключевая фигура, а кто — не очень или вообще не при делах. И, во-вторых, Нина никогда еще таким методом не пользовалась — противно. Конечно, если бы это был прямой приказ или иного выхода не было… Но лучше обойтись без этого.

А что если сыграть в хорошо уже освоенную ею игру — в глуповатую, наивную, капризную, взбалмошенную, надменную, ни с чем и ни с кем не привыкшую считаться панночку?

Вскоре после появления генерала Речницкого в Министерстве национальной обороны в качестве генерального инспектора пехоты сотрудники министерства стали замечать, что его дочка то и дело заявляется к папочке в кабинет, а если тот занят и выставляет ее за дверь, то от нечего делать шляется по коридорам. И не только по коридорам… Постепенно это стало привычным зрелищем. Да и ладно, пусть себе панночка шляется, если ей так охота.