Йот Эр. Том 1

Теперь, когда курсы остались позади, ей предстояло приступить к своей воинской службе. Служба началась с заучивания легенды. Оказывается, у нее длиннющая родословная с кучей польских предков с дворянскими титулами! Голова кругом шла от всех этих графов, кастелянов, великих гетманов, подскарбиев великих коронных… И всех их надо было зазубрить, включая подробности биографии наиболее выдающихся представителей рода Потоцких. Да еще и не забыть, кто в каком колене, и кто кому кем приходится.

К счастью, отец теперь был рядом с ней и кое-что мог подсказать. В течение трех месяцев, пока Нина училась на курсах, он не только успел вернуться в Польшу и исполнять там свои служебные обязанности, но и посетить с делегацией Войска Польского Демократическую Федеративную Республику Югославия (которая к моменту его возвращения в Москву готовилась стать Федеративной Народной Республикой…). Именно там генерал Речницкий впервые почувствовал, что вокруг его фигуры завязывается какая-то действительно крупная игра. К знакомству с ним проявили интерес англичане… Впрочем, Нине об этом, само собой, никто ничего не рассказывал.

Когда она заучивала свою новую биографию и шелестела страницами старинных родословных книг, у нее обнаружилось одно интересное свойство. Бросив даже быстрый взгляд на страницу книги или документа, девочка запечатлевала их в памяти, как на фотографии, и впоследствии могла с этой «фотографии» свободно прочитать.

– Наш человек! – удовлетворенно произнес Иван Иваныч, когда ему сообщили об этом факте. – А мы еще не хотели такого ценного кадра к себе брать! – улыбнулся он.

В результате на заучивание легенды ушло не так уж много времени. И впереди был первый экзамен – первое самостоятельное задание. В октябре Нина отправляется в польское посольство, получать свой первый в жизни паспорт. Как себя держать, что говорить – отец втолковывал ей это не по одному разу. А еще платье… По сравнению с тем, в котором она приехала из Ташкента, это выглядело просто роскошно. С ее косами делать ничего особенного не стали, но уложили их в какую-то замысловатую конструкцию, закрепленную черепаховыми гребнями, инкрустированными перламутром. А еще маленькие золотые сережки… Нет, колечки и сережки Нина и в Ташкенте носила, но теперь у нее в ушах красовалось что-то очень скромное и в то же время настолько изящное, что назвать это иначе как произведением ювелирного искусства язык не поворачивался. Надо сказать, что и красивые платья, и украшения ей всегда нравились (хотя, скажем, браслеты она носить не любила), да и не будем забывать, что она все-таки была женщиной, однако… Сейчас она воспринимала все свои обновки только как часть какого-то необходимого по службе маскарада. Особенно нательный крестик с изображением распятия.

Самым трудным для нее оказалось отнюдь не первое применение еще довольно скудных навыков в польском языке – по легенде это было вполне простительно, ведь несчастная девочка с детских лет жила в эмиграции в России. Да и положенные слова она сумела выговорить достаточно внятно. Но тут консул берет в руки паспорт с польским орлом на обложке и начинает:

– Сегодня для нас воистину счастливый день! С чувством несказанной радости мы можем приветствовать воссоединение еще одной нашей соотечественницы с Родиной предков! Пройдя через череду тяжких испытаний, эта юная душа теперь стоит перед открытыми вратами, ведущими ее на долгожданную Польскую землю, которая для всех нас есть поистине Земля Обетованная. Пусть же навсегда запечатлится в твоем сердце девиз всех поляков, не забывших своих корней, – «Бог, Честь и Отчизна!» – с этими словами консул перекрестился, и Нина интуитивно последовала его примеру, точно вопроизведя движение руки дипломата. Отец, присутствовавший при церемонии, уже в польском мундире, едва заметно кивнул. – Верю, что ты будешь достойна славного наследия своих великих предков… – и далее в таком же духе еще почти на полчаса.

Самым трудным при этом было сохранять приличествующее случаю серьезное и торжественное выражение на лице, и ухитриться взнуздать рвущийся наружу смех. Наконец, консул передает паспорт в ее руки. Janina Recznicka – значится в нем.

После благополучного завершения визита в посольство отец повел ее на обед в ресторан – первый раз в жизни. Во-первых, стоило отметить удачный дебют, и, во-вторых, надо было привыкать к посещению подобных мест, приобретать навыки поведения за столом, где вилок и ложек больше, чем по одной, а блюда надо выбирать из меню, и разносят их официанты. Сразу вслед за этим – поезд до Варшавы.

Машина доставила их на Белорусский вокзал. Пройдя через гулкий подъезд к перрону, сопровождаемые носильщиком с чемоданами, они проследовали к своему вагону. Да, и вагон такой Нина видела впервые. Снаружи-то – вагон как вагон. Но вот внутри… Обилие начищенной бронзы, бордовых бархатных портьер, темного полированного дерева, зеркал, уже застеленные постели с накрахмаленным бельем. Вот она, генеральская жизнь!