Йот Эр. Том 1

– Как же не прятала? Убежать оно не могло, у него ног нет, – вступила в разговор показавшаяся на пороге дома мама. – Мы все осмотрели, нигде его не видно.

– Ладно, Нина, мы все понимаем, – перешла Елизавета Климовна на примирительный тон, – ну, понравилось тебе кольцо. Я же видела, как ты от него оторваться не могла. Но утаскивать-то зачем? Верни уж на место, будь добра!

– Да не брала я его! Я его на столик перед зеркалом положила! – уже начиная закипать, воскликнула Нина.

– Вот зачем ты мне врешь? – с холодом в голосе спросила бабушка. – Нет же его на столике.

– А чужих в доме никого не было, – добавила мама.

– Я не вру, – в голосе девочки тоже прорезалось ледяное спокойствие.

– Знать тебя не хочу, – махнула рукой Елизавета Климовна. – Неужто моя внучка в воровки подалась? – с этими словами она повернулась и скрылась в доме.

Нина беспомощно подняла глаза на маму, но Анна Алексеевна тоже смотрела на нее осуждающе.

Девочка совершенно растерялась, не понимая, что же предпринять. Она и представить себе не могла, как же это самые близкие люди – бабушка и мама – и вдруг перестали ей верить? А если это так… То, значит, она здесь чужая.

Нина повернулась и бросилась со двора. Все, она уйдет и не вернется. Никогда не бывшая плаксой, она и сейчас не собиралась пускать слезу, но все же, отойдя уже на немалое расстояние от дома, почувствовала, что обида буквально душит ее, и слезы сами собой полились из глаз. Девочка плохо понимала, что происходит вокруг, ее плечи сотрясались от почти беззвучных рыданий. Все же она быстро взяла себя в руки, вытерла глаза и огляделась. Ноги унесли ее далеко от дома и завели в Старый город.

Вроде бы, где-то здесь должна проживать одна из ее одноклассниц-узбечек… Но девочка совершенно не знала дороги, а в этом запутанном лабиринте кривых улочек, проулков и тупиков было мудрено найти нужный дом, располагая, как она, только адресом. Через некоторое время Нина поняла, что окончательно заплутала. Оглядываясь по сторонам, она уж было совсем собралась спрашивать дорогу, как вдруг почувствовала, что ее хватают за косы и немилосердно вздергивают в воздух.

Ехавший рядом на арбе немолодой узбек (Нине так он вообще показался стариком), польстившись, видимо, на загорелую черноволосую молоденькую девчонку, чуть не голышом, в одних трусиках, без всякого сопровождения идущую по улице, прямо за косы затащил ее к себе в арбу и перехватил за руку. Вот уж такого бесцеремонного обращения девочка стерпеть никак не могла. Реакция ее была стремительной: заметив стоящий на арбе открытый мешок с кунжутным семенем, она тут же запустила полную горсть в глаза узбеку. Тот непроизвольно вскинул руки к лицу, отпустив на мгновение Нину, и она, не мешкая, соскочила на землю.

По счастью, продвигаясь по Старому городу, она, то ли сознательно, то ли инстинктивно не отходила слишком далеко от линии трамвая, а потому, услышав трамвайный перезвон, смогла добежать до линии и броситься к проезжавшему мимо вагончику, оседлав «колбасу» (так в просторечии именовали сцепное устройство). Конечно, на ближайшем перекрестке ее освистал милиционер, вагоновожатый остановил трамвай, и Нине пришлось объясняться. Она поведала о своих приключениях, и как только выяснилось, что ее бабушку, у которой она живет, зовут Елизавета Климовна Коновалова, вагоновожатый тут же переменил отношение.

– Как же, Коновалову-то все у нас в депо знают! – воскликнул он. – Доставим тебя, внучка, домой, в лучшем виде, не сомневайся. Только ты уж бабушку больше не пугай, не дело это – шастать такой девочке одной по Старому городу.

Вагоновожатый сам затем пересадил ее со своего трамвая под одиннадцатым номером на номер первый, наказав своему коллеге доставить девочку к самому дому.

А на улице Нину уже высматривала бабушка, успевшая переполошиться, кода выяснила со слов окрестных ребятишек, что ее внучка убежала, куда глаза глядят.

– Ты куда подевалась? – воскликнула она. – Нашлось ведь кольцо-то!

– А ты мне не верила! – обида вспыхнула с новой силой, и, закусив, губы, Нина едва удержалась от того, чтобы снова расплакаться, но слезы все же предательски сочились из ее глаз.

– Уж прости меня, внученька, – дрожащим от волнения голосом заговорила Елизавета Климовна, покаянно опустив голову. – Мы ведь, взрослые, бывает, тоже ошибаемся. Не держи зла.

Несколько раз глубоко вздохнув, Нина шагнула вперед, взяла бабушку за руку и пошла с ней к дому.

Больше ничем особо примечательным 1940 год не запомнился.

Глава 3 Война началась

1. 1941-й

Дата 22 июня 1941 года разрезала жизни людей на две половины – до и после начала войны. То, что было до войны, очень скоро стало казаться принадлежащим к какой-то другой, далекой, давно ушедшей жизни. Одно слово – «война» – определяло теперь собой все остальное.