Иосип Броз Тито

Среди югославов в первые дни конфликта ходили слухи, что настоящими его виновниками являются Молотов, Жданов и Маленков и что они обманывают Сталина. Другие говорили, что советское руководство стало жертвой происков и обмана со стороны врагов и разведок капиталистических стран. Эти иллюзии были настолько сильными, что с различных собраний и митингов по адресу «Москва, Кремль, Сталину» посылали телеграммы и письма, в которых хотели рассказать «вождю» всю правду.

Один из митингов в Белграде принял, например, такое обращение к Сталину: «Наш дорогой товарищ И. В. Сталин! С нашего большого митинга Народного фронта Пятого района шлем тебе теплые приветствия и через тебя всему Советскому Союзу. Товарищ Сталин, мы в тебя глубоко верим, верим, что ты сделаешь все, чтобы снять с нас несправедливые обвинения, которые брошены всей нашей стране, нашей партии, нашему Центральному Комитету.

Наша любовь к тебе, ко всему Советскому Союзу, ко всему, что вы сделали для всего человечества, — безгранична. Вместе с тем мы уверены, что ты сделаешь все, чтобы в скором времени истина восторжествовала. Да здравствует нерушимое братство Советского Союза и ФНРЮ! Да здравствует наш учитель любви к Советскому Союзу тов. Тито! Да здравствует наш великий друг И. В. Сталин!»[360]

Не раз на митингах говорилось, что югославы «не верят» прозвучавшим из Москвы обвинениям, так как все они воспитаны «в духе безграничной любви к Советскому Союзу и славной ВКП(б)»[361]. А строители Нового Белграда, осудив на своем собрании резолюцию Информбюро, отправились на работу с песней: «А как будет он (Новый Белград. — Е. М.) готов, к нам приедет Сталин, приедет Молотов!»

В мире мало кто верил, что Тито сможет удержаться у власти. На Западе даже называли точную дату его свержения — 21 июля 1948 года. В этот день в Белграде должен был открыться V съезд КПЮ.

Съезд КПЮ проходил на одной из окраин Белграда — Топчидере, в Доме гвардии. В самом городе тогда еще не было зала, который мог бы вместить более двух тысяч делегатов, избранных от 468 175 членов КПЮ и 55 тысяч кандидатов. Работу съезда в прямом эфире передавали югославские радиостанции. Всю неделю, пока шел съезд, страна сидела у радиоприемников.

Тито выступил на съезде с докладом, который продолжался почти восемь часов. Он производил двойственное впечатление. «Сейчас нас со всех сторон пытаются учить азбуке марксизма-ленинизма, — говорил Тито, — однако эти учителя ломятся в открытую дверь и, приводя цитаты из Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, не обращают внимания на то, что мы эти цитаты уже применили и применяем на практике (Бурные аплодисменты.)». Тито выразил надежду, что ВКП(б) пришлет своих представителей и те на месте убедятся в искренности намерений югославских коммунистов. Он еще раз повторил, что Сталина ввели в заблуждение.

Конец его выступления потонул в овациях и криках «Да здравствует товарищ Тито!», «Да здравствует КПЮ!», а также «Сталин — Тито!» и «Да здравствует вождь прогрессивного человечества товарищ Сталин!». Преодолевая шум, Тито завершил свой доклад словами: «Да здравствует Советский Союз, руководящая сила в борьбе за победу мира, демократии и социализма во всем мире, во главе с вождем и учителем прогрессивного человечества товарищем Сталиным!» И снова в зале несколько минут продолжались бурные овации. Как фиксирует стенограмма съезда, «все присутствующие встают и долгое время скандируют „Сталин — Тито!“»[362].

В зале почти не было иностранных гостей, хотя приглашения на съезд были посланы многим компартиям, в том числе и ВКП(б). Однако в Москве его отклонили, а другие коммунисты не осмелились поступить иначе. Но на съезде работали советские журналисты — корреспондент ТАСС Латышев и корреспондент «Правды» Борзенко. Латышев направил в Москву подробное изложение доклада Тито. Он всю ночь диктовал по телефону, а под утро его разбудил Сергей Борзенко. Пока они добирались на трамвае до Топчидера, Борзенко сказал: «Ночью звонил редактор и предупредил, что „Правда“ уже выступила по съезду. Но я-то ничего не писал. Что же теперь будет?» В перерыве заседания съезда к Борзенко подошел Джилас и с негодующим видом протянул советскому журналисту сообщение ТАНЮГ. «Если вы герой, пойдите и скажите сами этим людям в глаза, что вы о них написали», — сказал он, показав в сторону зала заседаний. Заметка в «Правде» называлась «Под защитой танков и пушек», в ней говорилось, что съезд проходит в «изоляции от собственного народа», а место его проведения «окружено танками и пушками».