Иосиф Сталин. Начало

— Товарищи, видимо, подумали, что можно вести себя, как при царе, — прервал его Коба. — Следует доказать им, что они ошибаются. Как я понимаю, они хотят напомнить, будто бы они сделали нашу великую Революцию. Мы же напомним этим господам, что выносить партийные разногласия на суд беспартийной улицы есть величайшее преступление в ленинской партии.

— «Проститутка Троцкий» — так Владимир Ильич его называл! — заметил Ягода.

— Мы поручим старому большевику товарищу Фудзи показать, что демонстрации обычно организовывали мы, а они на них только выступали… Товарищ Ягода, ты пока свободен…

Ягода ушел.

Я понял: несмотря на презрительный тон, Коба обеспокоен. У него у самого в глубине души оставался этот пиетет: хоть вчерашние, но вожди. Ведь он тоже был старый партиец. И еще он осознавал, сколько иностранных журналистов соберется завтра на площади.

— Ты должен все организовать, Фудзи. Докажи мерзавцам завтра, что их время прошло.

Но я решил уговорить его оставить их в покое. Ведь все они были знаменитые старые партийцы.

— Послушай, Коба…

Он не позволил закончить:

— Ты — мой друг или ты — их друг? Тебе надо выбрать раз и навсегда.

Я недолго думал. Да, они — знаменитые революционеры. Но моим другом, моим братом был он.

— Я сделаю, — сказал я.

Мы хорошо научились при царе, а потом в Коминтерне и организовывать демонстрации, и разгонять их. За день я все подготовил.

7 ноября 1927 года, в день десятилетия нашего переворота, большая толпа молодежи собралась у памятника Пушкину. Образованная партийная молодежь любит быть в оппозиции. В отличие от новой полуграмотной партийной массы, они боготворили блестящего Троцкого с его космическими планами мировой Революции. Эта молодежь не могла полюбить моего друга с его унылыми речами. Коба был для них воплощением партийного бюрократа.

К молодым партийцам присоединились студенты Московского университета и Промышленной академии. Над колонной поднялись портреты Троцкого, Зиновьева и транспаранты с лозунгами: «Да здравствует мировая Революция!», «Да здравствуют вожди мировой Революции — Троцкий и Зиновьев!».

Вся эта праздничная молодая толпа с революционными песнями двинулась по Тверской улице прямиком к Красной площади. Шли весело. Страстно пели любимую песню старых партийцев — «Мы жертвою пали в борьбе роковой…» (Песня оказалась «в руку»! Всех этих несчастных молодых демонстрантов в 1937 году расстреляет памятливый Коба.)

Тогда по мере движения в колонну начал просачиваться мой «простой народ» — переодетые сотрудники ОГПУ. Они слились с массой. Так все вместе дошли до Охотного Ряда. Здесь, недалеко от Кремля, с балкона бывшей гостиницы «Париж», вожди оппозиции должны были обратиться к подошедшей колонне.

На балконе появились они — старая ленинская гвардия. Вчерашние члены ленинского ЦК, организаторы Октябрьского восстания, друзья Ильича — Смилга и Преображенский. Они дружно выкрикнули: «Назад к Ленину!» Весело развесили на балконе кумачовый транспарант с этим лозунгом. Колонна подхватила, начала скандировать: «Назад к Ленину!», «Даешь мировую Революцию», «Ура! Ура!»…

Я подал знак. Тотчас включились мои люди в толпе. Эти «возмущенные трудящиеся» принялись свистеть в заготовленные свистки, бросать в балкон принесенные помидоры. С каждой минутой моих людей становилось все больше. Они как бы подходили — все те же «случайные прохожие», простой народ, возмущенный демонстрацией. Кричали, вопили во все глотки: «Буржуазные сынки!», «Долой контру!», «Ильич таких стрелял!»…

Наконец раздался клич: «Бей гадов! Бей буржуев!»

И началась заготовленная потасовка. Тренированные чекисты-«трудящиеся» успешно избили молодых «буржуев»! Только тогда появилась милиция и стала разгонять дерущихся, точнее, увозить «буржуйских сынков» в отделение.

Но остатки «буржуйской молодежи» стояли живой стеной у входа в гостиницу, не давая моим людям ворваться в помещение. Однако я был готов и к этому. Я с вечера ввел в гостиницу своих «коридорных». «Коридорные» выбросили из окон веревочные лестницы. И по ним представители «возмущенного народа» начали штурмовать здание — лезть на балкон. Под радостное улюлюканье «трудящихся» один из наших достиг балкона и сорвал лозунг. В это время ворвавшийся наконец в здание «возмущенный народ» принялся избивать отступивших в гостиницу «буржуйских сынков». «На закуску» появились верные Кобе партийцы во главе с тогдашним его сторонником секретарем райкома партии Рютиным. Они особенно поусердствовали в потасовке (точнее, избиении), «отстаивая по-мужски линию партии». Крепко досталось, невзирая на возраст, «ленинской гвардии». В довершение победы какой-то тип из нашего «народа» вышел на балкон и прокричал: «Да здравствует товарищ Сталин! Товарищ Моисей вывел евреев из Египта, вот так же товарищ Сталин выводит их из Политбюро».

Толпа гоготала и аплодировала. В ней уже были не только мои люди. К нам примкнул действительно простой народ.

Вновь раздалось столько лет не слышанное «Бей жидов!».