Иосиф Первый, император всесоюзный

Уже в брошюре «Об основах ленинизма» Сталин обрушился на концепцию перманентной революции Троцкого, противопоставив ей свою, наскоро сляпанную вышеупомянутую доктрину: «Раньше считали победу революции в одной стране невозможной, полагая, что для победы над буржуазией необходимо совместное выступление пролетариев всех передовых стран или, во всяком случае, большинства таких стран. Теперь эта точка зрения уже не соответствует действительности. Теперь нужно исходить из возможности такой победы, ибо неравномерный и скачкообразный характер развития различных капиталистических стран в обстановке империализма, развитие катастрофических противоречий внутри империализма, ведущих к неизбежным войнам, рост революционного движения во всех странах мира — все это ведет не только к возможности, но и к необходимости победы пролетариата в отдельных странах. История революции в России является прямым тому доказательством». При этом Сталин, чтобы завуалировать разрыв с классической марксистской теорией революции, которой придерживались Ленин и Троцкий, тут же делает реверанс в сторону так любимой Ильичем мировой революции: «Но свергнуть власть буржуазии и поставить власть пролетариата в одной стране — еще не значит обеспечить полную победу социализма. Упрочив свою власть и поведя за собой крестьянство, пролетариат победившей страны может и должен построить социалистическое общество. Но значит ли это, что он тем самым достигнет полной, окончательной победы социализма, то есть значит ли это, что он может силами лишь одной страны закрепить окончательно социализм и вполне гарантировать страну от интервенции, а значит, и от реставрации? Нет, не значит. Для этого необходима победа революции по крайней мере в нескольких странах. Поэтому развитие и поддержка революции в других странах является существенной задачей победившей революции. Поэтому революция победившей страны должна рассматривать себя не как самодовлеющую величину, а как подспорье, как средство для ускорения победы пролетариата в других странах». Иосиф Виссарионович пока не может наотмашь разрубить гордиев узел ленинского наследства — поэтому вынужден пока что писать о грядущей «победе пролетариата в других странах» как цели существования СССР. Иначе нельзя! Иначе его не поймет партийная масса — ведь большинство и рядовых членов, и тем более руководителей РКП(б) все еще грезят мировым пролетарским пожаром, в котором непременно сгорят проклятые буржуи. Нельзя лишать детишек любимых игрушек, неэтично это как-то. Да и чревато непониманием — с соответствующими оргвыводами…

Вождь революции (будь он дееспособен) разбил бы теоретизирования товарища Сталина в пух и прах. Писал же он в статье «Прощальное письмо к швейцарским рабочим (8 апреля 1917)»: «Не наше нетерпение, не наши желания, а объективные условия, созданные империалистской войной, завели все человечество в тупик, поставили его перед дилеммой: или дать погибнуть еще миллионам людей и разрушить до конца европейскую культуру, или передать власть во всех цивилизованных странах в руки революционного пролетариата, осуществить социалистический переворот. Русскому пролетариату выпала на долю великая честь начать ряд революций, с объективной неизбежностью порождаемых империалистской войной. Но нам абсолютно чужда мысль считать русский пролетариат избранным революционным пролетариатом среди рабочих других стран. Мы прекрасно знаем, что пролетариат России менее организован, подготовлен и сознателен, чем рабочие других стран. Не особые качества, а лишь особенно сложившиеся исторические условия сделали пролетариат России на известное, может быть очень короткое, время застрельщиком революционного пролетариата всего мира».

Вождь пребывал в агонии, и посему в его уста можно было вкладывать любые вырванные из контекста теоретические положения — ему теперь было не до дискуссий, и вывести на чистую воду он уже никого не мог. Не совсем прилично, конечно, перевирать безнадежно больного — но кто сказал, что политика вообще приличное дело?

* * *

21 января 1924 года случилось неизбежное — умер вождь мирового пролетариата, создатель Советского государства, Владимир Ильич Ленин. Теперь Сталин и Троцкий, вожди партии и государства де-факто, должны были стать таковыми де-юре — вернее, должен был стать вождем лишь один из них. Второй неизбежно становился аутсайдером — ибо двум медведям, как известно, в одной берлоге не ужиться.

И дело не в личных качествах этих вождей — как уже было сказано выше. Дело в выборе пути, по которому в дальнейшем пойдет строительство Советского Союза — и пути эти у обоих фигурантов политического процесса были диаметрально противоположными.

* * *

Троцкий был однозначно сильнее Сталина в теории марксизма. Троцкий был руководителем Октябрьского переворота и создателем Красной Армии. Троцкий был в авторитете за рубежами Советской России — к нему прислушивались главари коммунистических партий в Европе, Америке, Азии.