Иосиф Первый, император всесоюзный

История его создания — отдельная тема, посему мы здесь только вкратце обрисуем основные тезисы, на которых строилась политика объединения советских республик.

* * *

Пункт «о праве наций на самоопределение», забитый в программе РСДРП(б) еще до того, как она стала в России «руководящей и направляющей силой» — изрядно портил кровь большевикам с первых же дней их правления Россией. Во всех, без исключения, окраинных землях вдруг обнаружились местные национальные демократы, которые тотчас объявили urbi et orbi о своем желании строить национальные независимые государства, свободные от власти Петрограда (позже — Москвы). Пришлось большевикам подойти к делу диалектически — то есть под «нацией» решено было понимать лишь ее передовую часть, пролетариат, всех же остальных скопом национальной самоидентификации лишать.

Такой новаторский подход сыграл определенную положительную роль — но лишь на тех территориях бывшей Российской Империи, где в достаточном количестве имелся русский пролетариат. Его можно было использовать в качестве местной нации, живущей одним единственным желанием — немедленно воссоединится с первым в мире государством победившего пролетариата. И в нужный момент на помощь этой «местной нации» ввести соответствующий контингент Красной Армии — дабы сбылись чаяния и надежды лучших представителей бывших российских окраин.

В Польше же и Финляндии достаточного количества русского пролетариата не оказалось — а местные рабочие как-то подозрительно долго не восставали и не восставали против своей буржуазии. Попытка принести им свободу на штыках Красной Армии закончилась провалом — в Финляндии местных революционеров перебили немцы, в Польше Красную Армию встретили огнем ВСЕ поляки — и рабочие, и крестьяне, и буржуазные элементы.

К 1922-му году ситуация на бывшем пространстве Российской Империи более-менее выкристаллизовалась: кто смог — удрал (Польша, Финляндия, прибалтийские лимитрофы), кто не смог — стал советской республикой (Белоруссия, Украина, Закавказская Федерация, среднеазиатские «ханства»). Посему пришло время определиться с дальнейшей совместной жизнью.

* * *

В тезисах к 10 съезду РКП(б) (март 1921) «Об очередных задачах партии в национальном вопросе» говорилось: «… в обстановке капиталистического окружения ни одна советская республика, взятая в отдельности, не может считать себя обеспеченной от экономического истощения и военного разгрома со стороны мирового капитализма. Поэтому изолированное существование отдельных советских республик неустойчиво, непрочно ввиду угрозы их существованию со стороны капиталистических государств. Общие интересы обороны советских республик, с одной стороны, задача восстановления разрушенных войной производительных сил, с другой стороны, и необходимая продовольственная помощь нехлебным советским республикам со стороны хлебных, с третьей стороны, — повелительно диктует государственный союз отдельный советских республик».

Но «государственный союз» — это союз государств, то бишь — конфедерация. А такая музыка товарищу Сталину совсем не нравится. Товарищ Сталин планирует будущее совместное проживание советских республик в несколько ином формате. Он пишет в апреле 1922 года:

«1. Формально решения СНК, СТО и ВЦИК РСФСР необязательны для независимых республик, причем эти учреждения сплошь и рядом отменяют постановления центральных учреждений независимых республик, что вызывает протесты последних против «незаконных действий» центральных учреждений Москвы;

2. Вмешательство ЦК РКП в таких случаях происходит обычно после того, как центральные учреждения окраин уже дали свои декреты, отменяемые потом центральными учреждениями Москвы, что создает недоумение среди беспартийных и раздражение среди коммунистов;

3. За четыре года гражданской войны, когда мы ввиду интервенции вынуждены были демонстрировать либерализм Москвы в национальном вопросе, мы успели воспитать среди коммунистов, помимо своей воли, настоящих и последовательных национал-независимцев, требующих настоящей независимости во всех смыслах и расценивающих вмешательство ЦК РКП как обман и лицемерие со стороны Москвы;

4. Мы переживаем такую полосу развития, когда форма, закон, конституция не могут быть игнорированы, когда молодое поколение коммунистов на окраинах игру в независимость отказываются понимать как игру, упорно требуя слова о независимости за чистую монету и также упорно требуя от нас проведения в жизнь буквы конституций независимых республик.… Если мы теперь же не постараемся приспособить форму взаимоотношений между центром и окраиной к ФАКТИЧЕСКИМ взаимоотношениям, в силу которых окраины во всем основном безусловно должны подчиняться центру, т. е. если мы теперь же не заменим формальную (фиктивную) независимость формальной же (и вместе с тем реальной) автономией, то через год будет несравненно труднее отстоять фактическое единство советских республик».