Иосиф и его братья. Том 1

– Как ты говоришь, милый брат, так и есть. Я выразился неудачно, это была незрелая речь карапуза. Всегда один и тот же и первый раз, ибо Он владыка праздника. Но если задуматься, то для того, чтобы установился этот праздник, прекрасный Таммуз, наверно, должен был один раз и первый раз умереть – или нет?

– Когда Иштар исчезает с неба и спускается, чтобы разбудить сына, это событие как раз и происходит.

– Ну да, наверху. А как обстоит дело здесь, внизу? Ты называешь событие. А ты назови мне историю.

– Они говорят, что в Гебале, у подножья покрытой снегом горы, – отвечал Иосиф, – жил царь, у которого была миловидная дочь, и Нана, как там зовут Астарот, наслала на него дурость потехи ради, и он, охваченный вожделеньем к родной плоти и крови, познал собственную свою дочь.

С этими словами Иосиф указал назад от себя, на знаки, высеченные в памятнике, у которого они сидели.

– Она забеременела, и когда царь увидел, что он – отец своего же внука, его охватили смятенье, гнев и раскаянье, и он решился убить ее. Но боги, прекрасно зная, что это подстроила Ашрат, превратили беременную в дерево.

– В какое дерево?

– Это было не то дерево, не то куст, – сказал Иосиф недовольно, – не то куст, могучий, как дерево. Я там не был, и поэтому не могу тебе сказать, какой был нос у царя и какие серьги у няньки его дочери. Хочешь слушать – так слушай и не бросай мне незрелых вопросов, как камни в огород!

– Если ты будешь браниться, я заплачу, – жалобно сказал Вениамин, – тогда тебе придется меня утешать. Поэтому лучше не бранись и поверь, что я больше всего хочу слушать!

– Через десять месяцев, – продолжал Иосиф свой рассказ, – дерево вдруг растворилось. Да, после этого срока оно распахнулось, и из него вышел мальчик, Адонаи. Его увидала Ашера, которая все это подстроила, и решила никому его не уступать. Поэтому она спрятала его в Дольнем Царстве у владычицы Эрешкигаль. Но и та не захотела никому его уступать и сказала: «Я никогда не выпущу его отсюда, ибо это – страна, откуда нет возврата».

– Почему же обе владычицы никому не уступали его?

– Никому и друг другу тоже. Ты можешь обойтись без расспросов. Но если из одного вытекает другое, достаточно сказать первое, а второе уже и так понятно. Адон был сыном миловидной, и Нана была сама причастна к его рожденью, а значит, ясно без слов, что он должен был стать предметом зависти. Поэтому, когда владычица вожделенья пришла в Дольнее Царство, чтобы его потребовать, владычица Эрешкигаль донельзя испугалась и сказала привратнику: «Поступи с ней так, как положено по обычаю!», и владычице Аштарти пришлось проследовать через семь ворот, оставляя у каждых в руках привратника какую-либо часть своего наряда – то покрывало, то ожерелье, то кушак или пряжку, а у последних ворот – срамной плат, так что она явилась к владычице Эрешкигаль за Таммузом нагой. Тут обе владычицы согнули пальцы крючками и бросились друг на друга.

– Они царапались ногтями из-за него?

– Да, они трепали друг друга за волосы, намотав их себе на руку, вот до чего довела их зависть. А потом владычица Эрешкигаль заперла владычицу Аштарти в Дольнем Царстве на шестьдесят замков и наслала на нее шестьдесят болезней, и земля напрасно ждала ее возвращенья, и все перестало расти и цвести. Ночью нивы становились белыми, поля урождали соль. Не всходили травы, не колосились хлеба. Быки не покрывали больше коров, ослы не склонялись над ослицами, мужчины над женщинами. Материнское чрево не отверзалось. Жизнь, из которой ушло вожделение, застыла в тоске.

– Ах, Иосифиа, перейди поскорее к другим часам истории, не празднуй больше этого ее часа! Я не в силах слышать, что ослы не склонялись над ослицами и что земля покрылась язвами соли. Я заплачу, и тогда у тебя будут хлопоты из-за меня.

– Гонец бога тоже заплакал, когда это увидел, – сказал Иосиф, – и со слезами доложил об этом владыке богов. Тот сказал: «Не годится, чтобы ничего не цвело. Придется вмешаться». И вмешался и, выступив посредником между владычицами Астарот и Эрешкигаль, установил, что одну треть года Адони будет отныне проводить в Дольнем Царстве, одну треть на земле и одну треть там, где ему самому захочется. Так Иштар вывела своего возлюбленного на землю.

– Где же отпрыск дерева проводил третью треть года?

– Это трудно сказать. В разных местах. Он был предметом зависти и происков зависти. Астарот любила его, но многие боги уводили его к себе и не хотели никому уступить.

– Боги мужского пола, сходные со мной? – спросил Вениамин.