Иосиф

В последствие я не стал напоминать Ульянову, что накануне наступления написал статью-предупреждение в «Правде» о том, чем грозит такая операция. Но собравшиеся вокруг Ульянова вожди не воспринимали меня в серьез, и статья прошла не замеченной. Уже после катастрофы я написал работу «О политической стратегии и тактике русских коммунистов». Работа была теоретической, но в то же время являлась косвенным разбором неудач варшавского предприятия.

В ней шла речь о методике оценки готовности к возможным действиям, об оптимальном выборе непосредственного момента начала действия, о тактике отступления с сохранением порядков. О роли меры в процессе пробы сил. Об оценке необходимого темпа движения. О пределах возможных соглашений.

Ульянова и Троцкого статья удивила: откуда у Кобы такие теоретические задатки? Не знали, что я к тому времени много военных трудов прочитал. Не в кабинете читал, на фронтах гражданской войны. Сундучок мой бессменный большую пользу мне сослужил. В военной теории я уже кое-что стал понимать. Хотя не очень много.

С тех пор отношение Ульянова ко мне изменилось. Я для него уже не «чудесный грузин», а «повар, который готовит острые блюда»».

Но первый грандиозный скандал Ульянов учинил, когда увидел проект Иосифа по будущему устройству СССР. Он в составлении окончательного варианта не участвовал, так как слег с сильной зубной болью. Хотя предварительно свое мнение уже сказал. Однако Иосиф предложил собственный вариант. Время уступок и умолчаний кончилось. Душа его протестовала против того, что политику делают люди, сознание которых замутнено революционной схоластикой. Соглашаться с этой схоластикой он больше не мог и уклоняться от конфликтов с вождем больше не хотел. Речь шла о вопросах принципиальных. Иосиф пошел против Ульянова, желавшего создать Союз совершенно открытым, с полным суверенитетом всех народностей. И назвать такое государство «Союз советских республик Европы и Азии». Еще один случай прожектерства. Полный суверенитет всех народностей без центральной власти – это глупость. В каждой республике есть свой правящий клан. Он будет тянуть одеяло на себя, грабить собственных граждан, стараться оттяпать что-то у соседей. Там всегда будет процветать воровство властей. Нет никакой разницы, кто этими кланами управляет – местные большевики или их противники. Законы национальной жизни складывались веками. Эти законы еще долго никуда не исчезнут. Нужно много времени, чтобы их заменить другими законами. И если этому клану что-то не понравится в политике Москвы – он тут же выйдет из состава Союза. Все они должны контролироваться из ЦК! Сурово контролироваться! Многонациональное государство без центральной власти – это мираж, выдумка мечтателей.

Когда Ульянов увидел, что по Конституции, разработанной Иосифом, Россия имеет федеративное устройство, а в СССР предусмотрено сильное центральное правительство, то пришел в бешенство. В день принятия I Съездом Советов СССР Договора об образовании СССР он написал записку с извинениями «рабочему классу» и с обвинениями Сталину, обозвав его «грузином, который сам является держимордой». В записке Каменеву он объявлял «войну великорусскому шовинизму не на жизнь, а на смерть». Далее Ульянов пророчествовал о будущем центрального правительства СССР, в котором «ничтожный процент советских и советизированных рабочих будет тонуть в море великорусской шовинистической швали».