Ёксель-моксель! (СИ)

И пару племенных хомячков на кульминационном этапе страстного любовного игрища прямо в клетке в лепешку расплющило. Натуральное барбекю в решетке получилось. Хоть сразу на мангал...

[Володя с Анной ахают и охают, пребывая в состоянии неимоверного ужаса.]...

А н н а[наконец-то с грехом пополам совладав с собой.]:

- А с энтой прохвосткою-та (с Красною шапочкою-та), ёксель-моксель, чево сталось-та?!

Б а с т и л и я[невозмутимо.]:

- Представь: ни-и цара-апинки... Только контузия... Уж который год капитаншей кавээновской команды какого-то подмосковного психдиспансера... Говорят, сто-оит ей только со сцены идиотски улыбнуться, и сразу же все жюри всей команде высшую оценку выставляет... Постоянно первое место в Высшей лиге обеспечено...

Жа-аль, конечно, вашу Зою Зиновьевну. А что поделаешь? Сама себе смертный приговор сконструировала...

А н н а[плаксиво.]:

- А-а... Вань-ню-ю(!!!)шке чь-чё ж бу-бу-у-уд-де-ет?!

Б а с т и л и я[успокаивающе накрыв своей ладонью аннину.]:

- Ему, исходя из сопливости возраста, ровным счетом ничего тюремного. Пожурят да й амнистируют... С вами же культурно побеседуют.

П е т я[восторженно из-за двери.]:

- Ванька! Бабку дядьки будут из снайпелской винтовки килпичем по баске-е и пилозками с маком в пузо! Папке с мамкою - культулная беседа! А тебя из-за соплей в тюльму не возьмут!

А н н а[обрадованно, оборачиваясь к подоконнику в поисках на нем самой не знамо чего.]:

- От постреленок! Мечтат, ёксель-моксель, стать мериканским шпионом в Кыр-гизии. У мериканских-та, вишь ли, оклады повышее нашенских, солидны командировочны, добавка за вреднось, льготы на свет, газ и... иш-ще... Бесплатный праезд в метро, на афтобусе и беспроцентна ипотека...

И в каво тока, ёксель-моксель, таковский уродилса? Днями напралет подслушиват да подсматриват, подсматриват да подслушиват... [заметив маячащего за окном Грибоедова.]: - О(!), ёксель-моксель, Хрибаедов нарисовалси.

[Володя с Бастилией оборачиваются, Анна приветливо приоткрывает окно.]

А н н а:

- Заходь, Басурман Николаевич. Чаю с селедкою хошь?

Г р и б о е д о в[стеснительно.]:

- Неа. Моя сяю узе надузилась и... в сьтолб на маси-ине вьехаля... Вовку нада. Обьлицьовка нада делять...

Б а с т и л и я [перебивает.]:

- Шаурма-то твоя как поживает?

Г р и б о е д о в:

- Висе. Шаурьмы больсе нетю. Консилась.

Б а с т и л и я[пораженно выпучивая глаза и горестно всплескивая руками.]:

- О-ой-ё-ё-ёй-ё-ёй!! Скончалась?!.. Отчего?

Г р и б о е д о в[обыденно, без тени трагизма.]:

- Брятельника пьриходиля, пльемянника пьриходиля, дрюзья пьриходиля... Шаурьма нозиками резальи, ку-усали... Вку-усьний(!) биль. Висю сиели. Потома плёв ку-усали, сяй пили, нярьды на теньге игральи.

Б а с т и л и я[крайне возмущенно.]:

- Вот тебе, бабушка, и Юркин день!.. Вы что, идолы.., - каниба-а-алы?!.. Как же ты посмел жену скормить?! Тебя ж пожизненно в "Дохлый лебедь" засадят!

Г р и б о е д о в[испуганно.]:

- Зацем "Дохлий льебедь"?! Моя не хоцет дохлий птицька!

Б а с т и л и я[негодуя.]:

- А ты чем, выродок, думал(?!!), когда гостей женою угощал! На баранине решил сэкономить?!.. Заса-адят! Как пить дать. Круглыми си-иротами дочки останутся!.. Зачем, нехристь, жену зажева-али?!!..

Если и не в "Дохлый лебедь" тебя, окаянного, запузырят, так на остров Невезения в "Черную макаку"! А та-а-а(!!!)м...

Г р и б о е д о в[крайне взволнованно.]:

- Моя не хоцет в сёрну каку!.. [словно оправдываясь.]: - Зина-а тозе йель... Пузатий снова мой зина-а. Сина нада - насьледьника. А то висё доцьки та доцьки.

Б а с т и л и я[опешив.]:

- Не по-ня-ла-а-а...

А н н а[с явным превосходством взирая на Бастилию.]:

- А чево тута, ёксель-моксель, панимать-та?.. Ня Шаурма -- евоная жана-а, а Бастурма. Бас-тур-ма-а. А ели оне ня чаловечину, а продухт из съядо-о(!)бной скотины - шаурму. Улавливашь, ёксель-моксель, разнитцу-та?.. [Грибоедову.]: - Как тваю жану-та, татарин, кличуть?!

Г р и б о е д о в[недоуменно.]:

- Ки-лицють? Мой зина-а?

А н н а[допытливо.]:

- Жану-у тваю - спрашиваю - как зовут?!

Г р и б о е д о в[радостно-эвристически.]: