Ёксель-моксель! (СИ)

А супруга этого зачуханца - Люська Лузерлохова. Адвокатша. Когда я в СИЗО работала, мы с нею по понедельникам в тюремной бане парились. Ни спереди у нее, скажу тебе, ни сзади. Дохлятина. Ее впору в Музее диеты как главный экспонат выставлять. Да э-э(!)тих трусищ Люське даже на пошив сарафа-а(!)на хватит. Еще и из обрезков вполне можно панамочку и... дюжину носовых платков скроить.

А н н а[удрученно, с трудом подбирая слова.]:

- А чё(?), ёксель-моксель.. Сарафаны нонче в мо-о(!)де... Чё худова в сарафанах?.. [изумленно.]: - А тады откудова в ево кармане ня лю-ю(!)ськины труселя, а посторонние?.. [на сем ворчании диалог иссякает.]

[В кадре телевизионная студия канала "Хулиган"...

Ведущая прекращает тщетные попытки вернуть напарнику бельевой аксессуар и пристально-оценивающе его осматривает, ориентируя так и этак на вытянутых вперед-вверх-вбок руках...

В конце концов ее физиономия озаряется эвристическим ликованием, и она, вскочив из-за стола и развернувшись фасадом от телекамеры, напяливает трусы на себя поверх уже имеющегося исподнего. По ходу сего часть юбочного подола попадает под поясную резинку в области поясницы; и сияющая ликом ведущая, не исправив сего одежного конфуза, вновь усаживается на свое рабочее место.]

В е д у щ а я[зело довольная новообретением.]:

- Караокий! Ну чё?! Слышишь меня(?!), поганец...

[В кадре с караокиевским микрофоном появляется забулдыжного обличья мужичок-добрячок (домовенок и домовенок мультяшный). Недоуменно поблуждав умильными глазенками по камере и около, он подносит микрофон ко рту и...]

М у ж и ч о к - д о м о в е н о к[ласковоголосо.]:

- Звали?

В е д у щ а я[недовольно.]:

- Звала, но не тебя, а этого недоноска Караокия. Где он?! Почему с микрофоном не он, а ты?!

М у ж и ч о к:

- Послал я его, матушка.

В е д у щ а я[раздраженно.]:

- Да какая я тебе ма-атушка?! Да как ты посмел(?!)... посылать. Он же при исполнении служебных обязанностей! И вообще.., кто ты такой?!

М у ж и ч о к[ничуть не стушевавшись.]:

- Кузьма я. А послал я его за опохмелкою. Меня балалаечница деньгами угостила, а ваш дирижер мне "на хвост пал", вот я и отправил его в магазин, а он мне дал микрофон подержать...

В е д у щ а я[сокрушенно.]:

- О-о-ой, дурдо-ом!.. Да его теперь днем с огнем до утра не сыщешь!.. Чё уж бе-естолку микрофон-то держать? Давай уж, описывай, чего там вокруг тебя происходит. Грамоте-то обучен?

М у ж и ч о к[абсолютно беспафосно.]:

- А как же? Профессор. До недавного прошлого - декан факультета папуасской филологии. Лауреат премии...

В е д у щ а я[перебивая.]:

- Все-все-все! Верю! Без микроскопа видно, что у тебя на лобешнике "ВУЗ" написано. Давай - репортируй!

М у ж и ч о к[приосанившись, доброречиво, рассудительно, без эмоциональных всплесков.]:

- Внимание-внимание, говорит Москва... Начинаю репортировать... За моей спиной жилище председателя Пыточного комитета при Генеральной прокуратуре нашей федерации Федота Федотовича Федотова. Сегодня (в преддверии очередного Нового года) к усадьбе сановника интеллигентный и политически активный мальчик привел свою соратницу - военную старушку-правозащитницу... Дабы донести до широкой общественности нетрадиционную сексуальную ориентацию всеми любимого Федота Федотовича...

[в кадре Анна, оборачивающаяся к возлежащим на заднем плане Володе и Бастилии (она - прильнув к нему с фамильярным упором торца пульта чуть выше его паха, он - свесившись с края кровати наполовину с паническим выпучиванием глаз).]

А н н а[крайне возбужденно.]:

- Вида-а-али?!!