Йоханнес Кабал, Некромант (ЛП)

дело в названии или в поразительном сходстве куклы с ней, или вертепчика с её собственной

спальней, никто из Кабалов не мог сказать, но он неотступно притягивал её.

Она остановилась у ящика и заглянула в него. Это было странно, будто во сне. Как будто кто-то

взял её жизнь, воссоздал её в дереве, проволоке и краске и поместил сюда на всеобщее обозрение. На

полосках бумаги, старых и пожелтевших несмотря на то, что в действительности им не было и десяти

минут, приколотых к полу вертепчика, было написано соответственно "Несчастная мать" и

"Неугомонный ребёнок". Глаза у неё стали влажными. Всё-таки она не одинока. Кто-то ещё страдал

так же, как она, если эта история была рассказана здесь. Когда она полезла в карман за одной из

немногих оставшихся монеток, поблизости ещё одни глаза стали влажными и тихо заплакали.

Она должна была узнать, она должна была увидеть, что стало с этим другим человеком.

Вертепчик ведь назывался "Материнское избавление". Как? Как она нашла избавление? Ей,

неизвестно почему, поскорее надо было это узнать. Она вставила монету в щель и разжала пальцы.

Вертепчик со стрёкотом ожил. Ручки ребёнка то поднимались, то опускались в механическом

ритме, а его головка вращалась из стороны в сторону, — плача, чего-то требуя, не замолкая ни на

секунду. Одновременно с ребёнком мама приставила ручки к ушам и затрясла головкой. Её нервы

готовы были лопнуть. Не проходило и дня, чтобы она не думала о самоубийстве. Женщина прижалась

лбом к холодному стеклу и закусила губу.

Послышался отчётливый щелчок, и пол совершил треть оборота против часовой стрелки, меняя

сценки. Теперь мама стояла в ванной. Используя мойку как стол, она что-то мешала. Порошки и

жидкости из стенного шкафчика. Странная вещь, но хотя самая большая бутылочка в её ручках и

была не больше ногтя, надписи на ярлычках явственно читались. Ложечка того, щепотка этого — всё

отправлялось в ступку и тщательно размешивалось. Закончив, малюсенькая механическая мама

вылила раствор в детскую бутылочку. Смысл был предельно ясен. Когда она прочитала табличку с

названием сценки: "Средство появляется", — её ни разу не смутила поразительная человечность

движений куклы. Она сама жила внутри этой маленькой драмы. Она чуть не застонала в голос, когда

— щёлк! — сценка начала поворачиваться, меняясь на третью и последнюю. Это будет наказание,

земное или небесное. Она повидала чересчур много этих автоматов, чтобы усомниться в том, что

конец будет нравоучительным. Но... нет. Финальная сценка изображала кладбище. Мама стояла в

трауре, и её лицо сияло, в то время как скорбящие опускали крошечный гробик в тёмную могилу. А

под носовым платком у неё — неужели признак улыбки? Кукла смотрела из ящика прямо в её глаза, и

в них она увидела своё лицо. Своё счастливое лицо. Неизбежная надпись на табличке, прикреплённой

к удобно расположенной могиле, гласила: "Материнское избавление".

Машина сделала ещё один щелчок и вернулась к невыносимой первой сцене. Не успело

жужжание остановиться, как она скормила ей ещё одну монету. На этот раз, когда появилась вторая

сцена, её губы шевелились — она запоминала ингредиенты.

* * *

Полиция приехала за час до рассвета. Кабал был безукоризненно вежлив с ними, пока они

суетились и задавали множество банальных вопросов. Куда меньше он был рад приезду Барроу.

— Я не знал, что вы работаете в местном участке, мистер Барроу, — подавляя зевок, сказал он.

— Вовсе нет. Я просто заинтересованная сторона, — ответил Барроу.

— В таком случае, — сказал Кабал сержанту, — думаю, я имею право попросить мистера

Барроу покинуть нас.

— Нет, не имеете, — сказал сержант. — Бывший следственный инспектор Барроу здесь по

моей просьбе, в этом деле он выступает в качестве консультанта.

— Бывший следственный инспектор, значит? — удивлённо произнёс Кабал. — А вы

многогранная личность. Вы сказали "в этом деле". О каком деле речь?

— Произошло убийство. Крайне жестокое. Подозреваемая утверждает, что эта ярмарка имеет к

нему отношение.

— Убийство? — с невинным удивлением в голосе спросил Кабал.

— Если быть точным, детоубийство — сказал Барроу. — Мать убила собственного ребёнка.

Она утверждает, что в вашем зале есть автомат, содержащтй оецепт яда.

— Да что вы говорите! В самом деле?

— Хотите сказать, что знать не знали, что в вашем зале представлен такой автомат?

— Что вы, и не подумал бы. Такого автомата у нас нет. Я просто удивлён, что кто-то сумел

сочинить такую диковинную историю. И что кто-то в неё поверил.

Сержант возмутился.

— Мы должны проверять все зацепки, сэр.

— Конечно, конечно. Я прекрасно вас понимаю. Итак, чем ещё могу помочь? Даю слово, что на

моей ярмарке нет автомата, подходящего под ваше описание. Я даже не слышал о таком.

— Она сделала очень сильный яд, сэр. Ребёнок умер в агонии.

— Ужасно.

— Судя по всему, она была уверена в том, что его невозможно выявить, — сказал Барроу. —

Самая обыкновенная девушка. Думаю, по большей части она говорит правду.

— И в чём правда?

— Вчера вечером она приезжает на ярмарку. Той же ночью она готовит яд и применяет его по