Иоганн Кабал, некромант

А затем, не говоря ни слова, он положил в чашку ломтик лимона и налил «Ассам». Потом он проделал то же самое с чашкой Бэрроу, чем слегка удивил бывшего инспектора. Судя по всему, Кабалу даже в голову не пришло, что Бэрроу может пить чай иначе. Подобный парадокс поразил Бэрроу: Кабал готов был обслужить его, но даже не поинтересовался, какой чай он любит – с молоком или с лимоном. Так уж получилось, что у Бэрроу не было определенных предпочтений. Кабал сделал глоток.

– Как вам чай? – поинтересовался Бэрроу.

– Вкусно, спасибо. – Кабал смотрел, как несколько чаинок, просочившихся сквозь ситечко, оседали на дно. – В юности мне нравился «Лапсанг Сушонг».

Некромант взглянул Бэрроу прямо в глаза, и тот почти ждал, что его собеседник сейчас произнесет: «А теперь, когда вы знаете мой секрет, вы должны умереть». Однако вместо этого Кабал сказал:

– Понятия не имею почему. Теперь мне кажется, у него слишком терпкий аромат.

Некромант поставил чашку и принялся намазывать булочку сливками.

Бэрроу наблюдал за тем, как Кабал, не снимая черных детских перчаток, с точностью хирурга орудует ножом. Желая получить преимущество в разговоре, Фрэнк продолжил развивать тему:

– По мне, вы совершенно не походите на человека, который создан для цирка, мистер Кабал.

На мгновение нож со сливками замер в воздухе, а затем продолжил свое движение.

– Мне довелось повстречать немало разных личностей по жизни, и я довольно хорошо разбираюсь в людях.

– Насколько я понимаю, вы служили в полиции, мистер Бэрроу.

Кабал сделал интересное движение запястьем – нож скользнул по мисочке со сливками, и лезвие оказалось совершенно чистым – ни следа сливок, словно его только что вымыли. Некромант опустил кончик в банку с джемом, подцепил клубничину и водрузил ее точно на середину булочки так аккуратно, будто это сделала машина. Кабал повторил действия с ножом и положил его на маленькую тарелку. Нож был абсолютно чистым. Кабал поднес булочку ко рту.

– Похоже, от старых привычек трудно избавиться. – Он откусил небольшой кусок.

Бэрроу не отступался.

– Вы производите впечатление очень серьезного человека, мистер Кабал. Вы не из тех, кто ведет себя легкомысленно. Если бы я на спор подбирал людям соответствующие профессии, то ни за что не сделал бы вас работником цирка. Да ни при каких условиях.

– В таком случае я на вашем месте не стал бы спорить на деньги. И все же ради интереса…

– Врачом, – прервал его Бэрроу, догадываясь, какой последует вопрос.

– Чем же я вас впечатлил? Своим умением обращаться с больными?

– Патологоанатомом, если быть точным.

Кабал внимательно изучал собеседника.

– Вы можете представить, как я работаю с мертвецами?

Бэрроу подлил себе чая.

– Едва ли придется особо напрягать воображение, чтобы нарисовать эту картину. Посмотрите на себя. Вы повсюду разгуливаете с кислой миной, одеваетесь во все черное, и, давайте уж начистоту, харизмы вам явно не хватает. Да распорядители похорон с людьми лучше ладят. – Бэрроу улыбнулся, но Кабал оставался серьезен. – Самое забавное, что все патологоанатомы, которых мне доводилось встречать, – это милые и веселые люди. Да, работа у них отвратительная, но это всего лишь работа. Возвращаясь вечером домой, они о ней забывают. Что же до вас, мне кажется, вы никогда не забываете про работу.

– Да, – согласился некромант. – Работа преследует меня даже дома. Под кроватью сидит парочка клоунов, а в шкафу – человек, способный прорыгать гимны двенадцати стран.

– Но мы ведь уже говорили – разве это ваша работа?

– Конечно. Вместе с братом я управляю цирком. Вы не могли не заметить. Огромная штука, которая расположилась неподалеку от железнодорожной станции. – Кабал допил чай и с резким стуком поставил чашку на блюдечко. – Именно там мне и надлежит сейчас быть. Благодарю за чай, мистер Бэрроу. Было очень приятно. Вы непременно должны нанести ответный визит в цирк. Возможно, для разнообразия в те часы, когда он открыт.

В руке Кабала из ниоткуда возникла карточка («Выучи парочку фокусов, – советовал ему Хорст. – Людям это нравится»), и он передал ее Бэрроу.

– Бесплатный билет, в благодарность от руководства.

Бэрроу кивнул и взял картонку. Пока он читал надпись на лицевой стороне билета, он спросил:

– Могу я попросить вас еще об одном билете. Моя дочь, Леони, обожает ярмарки.

Кабал наколдовал еще два билета.

– Где один, там и все, – произнес некромант ровным тоном. – Приводите и вашу супругу.

Бэрроу забрал у Кабала только один билет и убрал вместе с первым.

– Я вдовец, мистер Кабал.

Некромант спрятал лишний билет в карман (вообще-то он должен был испариться, но Кабал мало практиковал этот фокус, а потому для непосвященного все выглядело так, будто он просто убрал его в карман).

– Соболезную, – сказал Кабал, и, судя по всему, ему и правда было жаль.

– Спасибо, – отвечал Бэрроу.

Кабал долго разливал чай, явно забыв о своем намерении уйти. Он снова не поинтересовался, что предпочтет его собеседник. Пока Кабал брал ломтики лимона щипцами, он спросил, не глядя на Бэрроу:

– Вы скучаете по ней?