Иоганн Кабал, некромант

На самом деле таких примеров можно было привести множество, но для Рейчел оказалось уже слишком поздно. Тед теперь являлся мерилом всех мужчин, и девушка нутром чувствовала, что права. Она твердо верила, что лучшего ей не достанется. Идеалом Теда назвать было сложно, но Рейчел не сомневалась, что сила ее любви изменит его и сделает лучше.

Однако с некоторых пор вера ее переросла в отчаяние. Не случайно женщины, которые сперва с горящими глазами утверждают: «Нужно любить козлов», – позже, когда становится ясно, что козлы, которых они любили и которых впустили в свою жизнь, самые что ни на есть закоренелые козлы, вдруг начинают жаловаться, что «все мужчины – козлы». Учитывая, как однобоко они выбирают объекты любви, неудивительно, что они приходят к подобным выводам.

И вот теперь на одной чаше весов оказался поступок Теда, который, по необъективным меркам Рейчел и в сравнении с другими случаями, когда Тед мог ударить ее, плюнуть на нее или схватить за грудки ее лучшего друга, считался проявлением доброты. На другой же чаше было ясное ощущение того, что с куклой что-то не так. Пока игрушка сидела на полке в тире, она казалась милой, хотя теперь, поразмыслив, Рейчел уже не понимала, чем кукла ей так приглянулась и почему она попросила ее. Девушка с радостью кинула бы игрушку проходящему мимо ребенку или выбросила в мусорный бак. Единственное, что ее останавливало, так это гнев Теда, который непременно последует. Рейчел не покидало странное ощущение, будто кукла в ее руке вовсе не кукла, а поскольку девушка никак не могла понять, что же именно не так с игрушкой, это расстраивало ее еще больше.

Внезапно Рейчел сдавленно, испуганно вскрикнула и уронила куклу. Игрушка аккуратно приземлилась и замерла, словно ее специально усадили на зеленую лужайку, где разместился цирк. Тед развернулся – конечно, он был на три шага впереди Рейчел – и уставился сперва на свою девушку, а затем на куклу.

– Да что с тобой? – резко спросил Тед и подхватил с земли куклу.

– Она… – Рейчел умолкла: девушка вдруг поняла, как глупо прозвучит ее мысль. – В ней что-то острое, – сказала она вместо того, что подумала. – Оно впилось мне в палец.

Рейчел взглянула на руку – небольшой полумесяц из красных точек сливался в одну кровавую каплю. Девушка пососала палец и с опаской взглянула на игрушку, зажатую в руке Теда. Рейчел была уверена, что еще недавно кукла улыбалась иначе: зубов не было видно.

Тед с упреком посмотрел на девушку, как будто ее постоянно калечили игрушки. Затем он перевел взгляд на куклу. Это была молодая фигуристая женщина с черными кудряшками, прилипшими ко лбу и щекам, одетая в короткое красное платье. Скорее всего, персонаж какого-нибудь мультфильма или комикса – правда, Тед не узнал, какого именно. Значит, внутри что-то острое? Неудивительно – она ведь сделана из дешевой аляповатой тряпки на фабрике, где рабочие трудятся в поте лица за гроши. Тед изо всех сил сжал куклу: он почти хотел, чтобы острый кусочек металла, который наверняка лежал внутри нее, вылез наружу и уколол его тоже, пусть даже до крови. Тогда у него появится причина вернуться в тир и ударить распорядителя.

Тед продолжал стискивать игрушку, но в его руку так ничего и не впилось. Напротив, оказалось, что кукла на ощупь мягкая и податливая, и Теду это понравилось. Он вновь крепко сжал куклу, но на этот раз без жестокости. Болтающаяся в кулаке игрушка лениво подмигнула ему. Тед уставился на куклу – казалось, она глядит на него в ответ. Время тянулось подобно разматываемому проводу. Рейчел наблюдала за Тедом: сперва она тревожилась, что он обидится и ударит ее, но, когда этого не произошло, она занервничала еще сильнее. Тед просто стоял и во все глаза смотрел на куклу.

От куклы исходило тепло. Тед чувствовал изгибы игрушечного тела, скрытого под красным платьем. Нет, не игрушечного – тела женщины. Ему нравилось ощущать его в ладони. Вот такой должна быть настоящая женщина – податливой, теплой, фигуристой.

Рейчел вздрогнула: Тед поднял на нее глаза, в которых читалась новая, незнакомая Рейчел враждебность, совсем не та, к которой она успела привыкнуть. Тед снова посмотрел на куклу и принялся внимательно изучать ее. Толстые сильные пальцы ощупывали игрушку, и наблюдающая за этим Рейчел внезапно ощутила острый приступ ревности и какое-то особое чувство страха.

Тед жалел, что не отправился в цирк один. Теперь придется терпеть, что эта плоская несчастная доска по имени Рейчел будет везде за ним таскаться. Он никогда не мог нормально повеселиться. Вот если бы у него была девушка вроде этой куклы, все сложилось бы совершенно иначе. Она хорошо выглядела, хорошо одевалась и на ощупь была приятной. Тед почти сумел представить, как найдет кого-то похожего на куклу здесь, в цирке. Он бы приударил за красоткой, поболтал с ней, узнал, как ее зовут.

Трикси.

Трикси – прекрасное имя, – решил Тед.

Спасибо. А как тебя зовут, а?

– Тед, – ответил Тед.

– Что? – подала голос Рейчел.