Иоганн Гутенберг

Второе столетие со дня изобретения книгопечатания было торжественно отмечено в 1640 г. Корректор Себастьян Готтфрид Щтарке произнес в Лейпциге «Короткую историческую речь о благородном, всемирно знаменитом, высоко полезном искусстве книгопечатания» ^[21]. Он склонялся к тому, чтобы признать изобретателем богатого майнцского бюргера Иоганна Фуста, а Иоганну Гутенбергу отводил скромную роль его служителя и помощника, который к тому же пытался похитить секрет открытия. Как равноправный участник изобретения Фуст (или Фауст, как тогда говорили) фигурирует и на страницах труда «Об изобретении и совершенствовании типографского искусства» Бернгарда фон Маллинкродта (1591–1664), изданного в Кельне в 1639–1640 гг.^[22] На титульном листе книги изображены профили Гутенберга и Фуста.

Большую роль в становлении гутенберговедения как отрасли историко-книжного знания сыграл геттингенский историк Иоганн Давид Кёлер (1684–1755). Он впервые обратился к актовой документации, положив начало интенсивным архивным поискам, которые продолжались на протяжении почти двух столетий и привели к открытию многих интересных и значительных документов о жизни и деятельности Иоганна Гутенберга. В книге «Заслуженное и тщательно установленное по сохранившимся источникам воссоздание чести Иоганна Гутенберга» (Лейпциг, 1741), направленной главным образом против голландских притязаний, Кёлер опубликовал многие акты о майнцском периоде деятельности изобретателя^[23]. Наибольшее значение среди них имел так называемый Хельмаспергеровский нотариальный акт — едва ли не главнейший и наиболее значимый источник гутенберговского вопроса. Акт этот, впрочем, был известен и ранее; его опубликовал в 1734 г. Г. X. Зенкенберг, не связав, однако, с историей книгопечатания^[24].

Примерно в это же время в Страсбурге поиски документов о Гутенберге проводил Якоб Венкер (1668–1743) — архивариус братства св. Фомы. Сам он, однако, ничего не публиковал; находки стали известны благодаря Иоганну Даниэлю Шёпфлину (1694–1771) и его труду «Vindicae typographicae», вышедшему в 1760 г. в Страсбурге^[25]. Здесь впервые увидели свет материалы процесса, который в 1439 г. братья Дритцен вели против Гутенберга. Это — важнейший источник для реконструкции обстоятельств возникновения книгопечатания. Впоследствии, уже в 40-х годах XIX в., поиски в страсбургских архивах продолжили Леон де Лаборд и Шарль Шмидт.

В Лейпциге, справедливо претендовавшем на звание столицы типографов, 300-летие книгопечатания было отмечено волнующими празднествами, по материалам которых был издан сборник «Высокочтимое воспоминание об изобретении книгопечатания при праздновании в Лейпциге окончания третьего столетия всеми типографами» ^[26]. Украшением сборника стала торжественная речь писателя и ученого Иоганна Христофа Готшеда (1700–1766), составленная с неплохим знанием литературы. Речь породила традицию, которую с успехом восприняли писатели следующих поколений: Георг Гервег и Фердинанд Фрейлиграт, Отто Виганд и Франц Меринг, Альфонс Марж Луи де Ламартин и Анатоль Франс…

В том же 1740 г. Иоганн Кристиан Вольф (1689–1770) издал в Гамбурге двухтомную хрестоматию «Памятники книгопечатания», в которой были воспроизведены в переводе на латынь 44 работы, трактовавшие историю книгопечатания^[27]. Многие из них носили характер источника. Первые издания этих работ очень редки и в настоящее время практически недоступны для исследователей. Поэтому и сегодня хрестоматия Вольфа — настольная книга каждого гутенберговеда.

В противовес этим публикациям голландский юрист Герхард Меерман (1722–1771) выпустил в 1765 г. двухтомный труд «Происхождение типографии», на страницах которого отстаивал приоритет Костера^[28]. Несправедливость этих притязаний хорошо показал лейпцигский типограф Иоганн Готлоб Имануэль Брайткопф (1719–1794). Превосходно знавший полиграфическую технику, он сумел профессионально и компетентно подойти к сложному и запутанному вопросу. Брайткопф задумал создать капитальную «Историю изобретения книгопечатания», но повседневные практические дела руководимой им крупной издательско-полиграфической фирмы оставляли мало времени для научных занятий. В свет вышли лишь отдельные фрагменты в полном виде никогда не законченной работы: «Сообщение о гравировании пунсонов и литье шрифта», «Опыт исследования происхождения игральных карт, введения льняной бумаги и начала гравирования по дереву в Европе» и, наконец, «К истории изобретения книгопечатания» (Лейпциг, 1779) ^[29]. На страницах последней работы были проанализированы три новые претензии на честь считаться изобретателем книгопечатания. Само возникновение этих претензий говорило о том, насколько далек был XVIII в. от точного и документально подтвержденного знания об обстоятельствах возникновения типографского станка.