Иоанниты

– Не беспокойся, – говоря это, я и сам себе не поверил, – надо только найти одного человека, много времени это…

– Вон там! – оборвала меня Виктория.

Дабы не привлекать внимания, ей пришлось тыкать в сторону обнаруженного хозяина особняка локтями и подбородком. Я всё равно долго не мог разглядеть, где она увидела того самого коротышку. Наконец он предстал перед моими глазами во всём своём великолепии в сопровождении бравой свиты.

Джакомо оказался до омерзения крошечным, я бы не дал ему и ярда в высоту. Щёголь же решил компенсировать лилипутство блестящими ботинками на толстенной подошве и броским высоким цилиндром. Серый фрак свисает, как дождевой плащ, жабо делает его неотличимым от ребёнка. Но это пока не взглянешь на лицо.

Коротышка обладает широкими скулами и массивным для своего роста подбородком. Большой рот не ладится с крохотным носиком, чуть вздёрнутым (свет так ложится, что он кажется чем-то испачканным). Лицо посечено морщинами, которые вкупе с моноклем делают лицо Пито старческим. В довершение противоречивой внешности Джакомо может похвастаться вьющимися светлыми волосами.

Справа от него мужчина, выглядящий моложе своих лет. Темноволосая, кудрявая грива доходит ему до плеч, широкий лоб, густые брови, полные задора и огня глаза. Прямой нос, пышные губы, подбородок клином – такой бы сойдёт на роль дамского угодника и ловеласа. Явно в отличной форме, на его костюме различимы кружевные узоры, не портящие мужественный облик.

Надо полагать, Рамон Бернадоте – владелец школы телохранителей, взявшийся лично позаботиться о жизни Джакомо. Разве что я не замечаю у него оружия, да и карманы нигде не топорщатся.

Третий оказался долговязым мужчиной с таким выражением лица, словно он сильно недоумевает и растерян, как ребёнок. Заложив руки за спину, он немного раскачивается из стороны в сторону.

Голова у него вытянутая и какая-то прямоугольная, волосы тёмные, глаза большие и неподвижные, лет ему около сорока. Губы стиснуты так сильно, словно они пришиты друг к другу. Одну секунду лицо незнакомца выражает дюжий ум, а в следующую ты словно смотришь на малолетнего имбецила – такие смутные ощущения вызывает его неуловимая для понимания внешность.

Лишь одно мне говорят все три лица – среди них абсолютно точно нет иоаннитов.

Я молча изучал троицу достаточно долго, чтобы Викторию загрызло нетерпение:

– И?

– Среди них нет Монарха, – дочь попыталась уточнить, так что я тут же выдал следом. – Я точно уверен. В Ордене никто из них не состоял.

– Блестяще, – прорычала вполголоса Виктория, – значит, мы тут сильно задержимся?

– Увы.

– Тогда предлагаю подкрасться поближе.

– Думаешь, есть смысл за ними подслушивать? – кинул я недоверчивый взгляд дочери.

– Пойдём.

Настойчивая Бестия схватила меня за руку и грубо потащила мимо гостей, многие из которых тоже заметили хозяина вечера и бросились приветствовать его, лебезить перед ним и поднимать в его честь бокалы. Коротышка польщён!

Мы с Викторией не отстали от остальных, отсалютовав шампанским, а затем замерли у грубой картины на инфернальные темы с видом ценителей. Расстояние до троицы такое, что вполне можно услышать, о чём они говорят. Тем паче, что Джакомо Пито и вовсе голосит, что не каждый великан перекричит:

– Вот каковы мои гости, месье Креже, – обратился коротышка к неизвестному джентльмену слева. – Я же говорил, что все мне рады.

– Как сказать, – лениво ответил вытянутый.

– Что?

– Я говорю… впрочем, это ж неважно.

– Неважно? В самом деле? А вот мы спросим месье Бернадоте.

Лилипут не успел развернуться к телохранителю, как тот затянул небрежным тоном:

– О гостях не стоит рассуждать. Рады ли они гостеприимству искренне? На мой взгляд, вопрос не достойный…

– Мы Вас поняли, Рамон; не умеете Вы изъясняться покороче, – усмехнулся над кудрявым красавцев Джакомо. – Но я всё же верю в своих гостей. Ладно-ладно, это пустое, мы уже договорились. До чего же мы там дошли, месье Креже? Я уже рассказал Вам о красном угле?

– Смотря что.

– Ах, что ж Вы… Так, я же рассказал, что найдено месторождение в Палежской шахте?

– Да, и на сей раз отличного качества, – почти безразлично проронил этот Креже. – Этот момент мы уже прошли.

– Тогда где же мы остановились?

– Дурная же у Вас память, месье Пито, – добродушно поддел хозяина Рамон.

– Моей памяти позавидует девять из десяти каледонцев, – растянув улыбку, принялся бахвалиться Джакомо. – Мама ещё говорила, что мне самое верное будет пойти в архивариусы. Как видите, я мать ослушался и слава богу!

Рамон с Джакомо посмеялись, а их бесстрастный собеседник даже не улыбнулся, зато энергично закивал. Хозяин предложил пройтись до закусок, так что мы с Викторией тут же стронулись и пристроились хвостами. Колоритная компания пошла неспешно: Пито не так сноровисто двигается на высокой подошве, тянущей на ходули. У Креже в руках за спиной оказалась трость, которой тот и не подумал пользоваться при ходьбе.