Иоанниты

Я оборачиваюсь проверить, как дела у Виктории. Растрёпанная, она сцепилась руками с толстоватым иоаннитом. Тот вырвал правую руку, вцепился в плечо моей дочери и принялся теснить её к балкону. Высвободившейся рукой Виктория потянулась к запасному револьверу.

Подхватив выроненную шпагу убитого, я кинулся прикончить гада. Однако сильно опоздал: иоаннит припёр дочь к парапету балкона, они перекинулись, выродок начал давить вниз, но тут Виктория выхватила оружие и пустила пулю точно скотине под подбородок. Кровь фонтаном ударила вверх, труп завалился на мою дочь и они оба перевалились через парапет.

Бестия успела отрывисто выкрикнуть, как понеслась к далёкой земле.

– Виктория!

Поскальзываясь на клятом мраморе, я выскочил на балкон и взглянул вниз. Прямо на моих глазах труп, обогнавший дочь в падении, проломил крышу какого-то деревянного здания. В эту же дыру упала Виктория, поднялся жуткий треск ломаемой древесины, заржали в испуге лошади.

Я перевесился через парапет и, что есть силы, крикнул:

– Виктория! Виктория! Ты цела?

Ответа не последовало. Высота ярдов в двадцать, иоанниты такое должны пережить. Сам я швырял тебя с какой верхотуры! Это Митих со мной говорит, или я сама с собой?

– Виктория! – попытался я ещё раз докричаться.

– Славная девушка, – донеслось сзади. – Дочь, так ведь?

Вкрадчивый, ласкающий до тошноты голос произвёл эффект бича, ударившего по голой спине. Я захотел запороть себя шпагой, застрелиться и прыгнуть вниз головой одновременно… и всё потому что я узнал этот голос. От него голову стиснуло железными клещами, а зубы словно заледенели. Ноги перестали слушаться, я затрясся, словно заслышав самого бога.

Как-то я заставил себя обернуться. В дверях, окружённый убитыми, стоит высоченный, почти в семь футов брюнет с сальными до плеч волосами. Узкая голова, орлиный нос и широко раскрытые, но от этого не теряющие дьявольскую хитрость глаза. Вечно не проходящая бледнота, огромные уши плотно прижаты, подбородок с ямочкой. Одет в тёмно-бордовый костюм с расшитыми лацканами, пахнет роскошью и дороговизной. Марая туфли в крови, он переступает через мертвецов и вальяжной походкой двигается на меня.

Это Клаунг Иффланд, второй гроссмейстер в Ордене. Я узнаю его, но молюсь, чтоб это оказалось сном. Но тот слишком реально надвигается, слишком реально останавливается в нескольких ярдах и говорит:

– Рад встрече, Август.

Чёрт дёрнул меня швырнуть шпагу и потянуться к револьверу. Гроссмейстер простеньким заклинанием отбил летящее в него оружие и взмахом руки вырвал у меня из рук револьвер. Тот поплыл по воздуху, внезапно патроны одновременно взорвались в нём, разбрасывая пули в стороны и раскурочивая само оружие. Жалкий огрызок грохнулся оземь, а я достал последнее оставшееся у меня – агатовую иглу.

Кинувшись на Клаунга, я занёс для удара артефакт и принялся готовить заклинание, сам не знаю какое. Гроссмейстер вытянул руку и с неё сорвался золотистый полумесяц. Невиданное заклинание понеслось на меня, всё время снижаясь. Я и не заметил, как мне отсекло ногу почти по колено.

Всё случилось очень быстро: я успел сделать всего шаг от балкона. Потеряв точку опоры, я упал, но как-то необычайно медленно. Вперемежку с плевками слюной из плотно сжатых губ полетело мычание. Я попытался подавить вопль ужаса, но вовсе не боли. Боли не было.

Глаза упали на покалеченную конечность, хоть я и старался ни за что на неё не смотреть. Ровный срез, словно гигантским скальпелем отмахнули. Ярко-красным пылает рана, однако крови с неё – пара капель. И никакой боли, лишь леденящее чувство утраты, ужас от вида уродливой культи.

Я заметил свою ногу прямо под правой рукой. Обрубок до смерти меня напугал, я судорожно отполз подальше, как от ядовитой змеи. Полз, неумело перебирая конечностями, пока не упёрся спиной в парапет балкона. Я опёрся спиной о колонну и принял сидячее положение.

На какое-то время я даже забыл о Монархе. Тот напомнил о себе:

– Что же ты вытворяешь? Ты на всех кидаешься, кто хочет с тобой поговорить?

Слепо тараща глаза и судорожно дыша, я почти не слышу Клаунга, тем более ему не следует ждать ответа.

– Ладно, соберись уже, Август.

Вдруг отыскалась горстка решительности – я вытянул руку, сжимающую агатовую иглу. Клаунг внимательно и спокойно взглянул на артефакт, не собираясь предпринимать никаких действий.

– Искал? – сквозь зубы прошипел я.

В игле заплясали символы – я активировал артефакт. Вслед за вспышкой родился Блик, мелкий и скрюченный. Я помахал иглой в воздухе, привлекая внимание Монарха.

– Попробуй теперь найди.

С этими словами я бросил иглу в портал – тонкий кристалл легко проскользнул в узкий сине-зелёный Блик, который уже начал затягиваться. Не продержавшись и пяти секунд, он захлопнулся, забрав так нужный Клаунгу артефакт в неведомый мир.

Но долговязый гроссмейстер не разозлился и не распахнул в испуге глаза, как я того ждал. На его лице появилось растерянное выражение, он загорелся желанием понять, что же я сделал, и кто из нас двоих идиот. Прыгая глазами то на меня, то на место, где витал Блик, он неуверенно затянул: