Иоанн Кронштадтский

Однако официальная позиция православной церкви была иной. 4 ноября 1905 года Синод в полном составе посетил императора Николая II в Царском Селе. Первоприсутствующий член Синода митрополит Санкт-Петербургский Антоний (Вадковский) преподнес царю икону Спасителя и в своем слове подтвердил, что Церковь видит в манифесте «залог плодоносного расцвета жизненных сил народа русского», и выразил надежду, что «Господь… поможет всем верным подданным… приять в разумном спокойствии дарованные блага и отвратит от них дух своеволия и мятежа, разрушающий всякую свободу». В ответном слове Николай дал понять, что он связывает вполне определенные надежды с духовенством и особенно с сельским, которое проявит «старание к водворению среди своей паствы мира и тишины и к исполнению каждым лежащих на нем обязанностей, без чего… невозможно никакое плодотворное развитие жизненных сил нашей Родины»[239].

Так или иначе, но идеи манифеста пробивали дорогу в жизнь. 11 декабря 1905 года был издан закон о выборах в Государственную думу, которая из законосовещательного превращалась в законодательный орган. Подготовка к выборам и сами выборы в Первую Государственную думу проходили на фоне бунтов и террористических актов, вооруженных революционных выступлений в Москве и других городах. Успокоения в стране не наступало. Не надо думать, что силовые меры использовали только «левые». Нет. Террор, по мнению одного из лидеров правых, В. Никольского, должен использоваться — и использовался — как «средство самое верное и неотложное» и правительством, и монархистами. «Если на их террор ответить своим террором, — разъяснял он в одном из писем соратнику, — и за каждого убитого нашего избивать по пять, по десять главарей краснотряпичников, они скоро очнутся. Главное то, что ответный террор должен выражаться не открытым погромом над ничтожною мелюзгой, а тайным истреблением, и притом заведомых главарей: не местных даже агитаторов, а именно общеизвестных руководителей».

12 декабря 1905 года в Кронштадте, еще не отошедшем от революционных событий, отмечали памятное событие — пятидесятилетие пастырской деятельности Иоанна Кронштадтского. Постарались «не раздражать общественность» и провести всё скромно, по-семейному, в церковных стенах. В адресах, преподнесенных юбиляру, отмечались его «помощь обездоленным», «пастырская деятельность», «исключительность личности», «святость жизни», «вдохновенные печатные труды», «пламенная молитва»… Прислали благодарственный адрес и односельчане-суряне. В нем перечислялись «добрые дела» юбиляра: «Суру, доселе известную под именем «поганой Суры», Вы сделали светлым краем… Благодаря же Вам, ввиду постоянного движения сюда массы людей, — появился почтовый тракт, в Суре открыто почтовое отделение, а летом — пассажирское пароходство! Не можем умолчать и о Вами же устроенном Иоанно-Богословском женском монастыре и Ските с многочисленными при них постройками — лесопильным, мукомольным и кирпичным заводами и каменной двухэтажной лавкой».

Революцию не принявший

В начале 1906 года в обстановке непрекращающейся революции председатель Совета министров С. Ю. Витте продолжал пытаться осуществить политические реформы. В их числе была и работа над новой редакцией Основных законов Российской империи. 23 апреля, буквально за четыре дня до открытия заседаний Государственной думы, проект был утвержден императором и опубликован. Согласно новой редакции Основных государственных законов император сохранял всю полноту власти по управлению страной через ответственные только перед ним министерства, руководство внешней политикой, управление армией и флотом; мог издавать в перерыве между сессиями Государственной думы законы, которые затем лишь формально утверждались ею (статья 87 Основных законов).

Без изменений, лишь с незначительными редакционными поправками, осталась глава «О вере», определявшая взаимоотношения государства и православной церкви и обеспечившая ее особое положение и привилегии. Тем самым государство демонстрировало, что даже в условиях революции оно ориентируется на сохранение особых отношений с Русской православной церковью и не предполагает вводить какие-либо принципиальные изменения ни в целом в вероисповедную политику, ни в положение всех других религиозных объединений.

Утверждение новой редакции Основных законов Российской империи совпало с отставкой Витте, ставшей возможной под давлением объединившихся правых сил, жаждавших политического реванша со времен принятия октябрьского манифеста о свободах. С. Ю. Витте был сменен консерватором И. И. Горемыкиным, который должен был, как тогда говорили и писали, сыграть роль «ушата холодной воды» для общества.

Политические партии, бурно нарождавшиеся в 1905–1906 годах, число которых достигало, по некоторым оценкам, около сорока, в своих программных документах и на страницах партийной прессы фиксировали неразрешенность «религиозного вопроса», наличие «стеснений» и «несвободы» в вопросах веры, предлагали свое видение разрешения этого вопроса.