Инженер. Часть 7. Вторая итерация

Ни подписи, ни тебе «здрасьте», ни тебе «прощай». А смысл ясен, как белый день. Ты, Илюша, чего сюда приперся? Сказки рассказывать? Так тут таких сказочников – несколько миллиардов. Ты вот прыгаешь прикольно, видишь там чего-то – вот давай науку из этого делать! Говоришь, что у тебя готовый рецепт есть, только ты его не доучил, не понял, но рассказать готов? Чувак! У нас такими рецептами весь Интернет полон. Давай-ка полезай в клеточку. Не жмет? Нормально? Щас чуток напряжение повысим. И пока ты нас – не, неправильно, – пока мы на тебе прыгать так же не научимся, будешь ты героем научного подвига! Поставим тебе памятник, как той мыши лабораторной.

Дожевал бумажку, выплюнул, спустил воду. Надеюсь, у них медицинский модуль не заклинит от небольшого количества целлюлозы в отходах. Я же почти инопланетянин – мало ли какие у нас обычаи. Посидел еще, подумал. За дверью тихо. Вылез в конце концов.

Ана увлеченно трескала что-то фиолетовое – свекольный салат? Вообще не помню, чтобы его заказывал! Подняла лицо, жует, а глаза как у той кошки – не поставят мне памятника, сожрет она меня до подвига.

Нутро мутило. Вздохнул тяжко, подошел ближе:

– Поехали домой.

Ана улыбнулась перепачканными губами:

– Доем только.

13

День казался длинным, как на Мау. Я понимал, что времени нет. Сейчас местные спецы взломают язык Аны, как опытный продавец на рынке ломает кокос, вставят в него трубочку с зонтиком и подадут с улыбкой – пейте на здоровье! Но надо было терпеть. До ночи время есть. Федька сообщил, что их с матерью посадили на карантин. Занятий все равно никто не отменял, и он завис на лекциях. Дарья тоже написала, что очень занята. Было в их словах что-то такое успокоительное, такое беззаботное, что ломало и корежило весь мой настрой. Ничего особенного, Илья! Посидите на карантине, поработаете с органами, а как все, что мог, сделаешь, так и в путь! Все равно на Мау десяток местных лет пройдет, пока вернетесь, – торопиться некуда. Годик, полгодика – не в счет.

Общение с лингвистами на всякий случай отложил – наплел им с три короба, всучил, как кость собаке, – лишь бы отстали, – список личных местоимений. Они в ответ поведали, что генетики проверили уже не только нас с Аной, но и гигантское количество микроорганизмов, заселивших наши многоквартирные тела. Объявили, что расхождение с земными аналогами составляет, по их оценкам, порядка восемнадцати тысяч лет. Но среди прочих были найдены и более молодые версии – около восьми тысяч. У меня все ожидаемо, никаких древних герцогов или инопланетян в роду – среднестатистический русский, а вот у Аны – сплошной восторг! Настоящая Ева! Во всяком случае, для большей части населения Европы. При этом, похоже, никого не интересовало, что на все эти исследования мы согласий не давали. Хотя, если честно, мне и самому было любопытно.

По Ане не определишь – выучка скелле. А вот я нервничал. Одна записка, пусть она и была созвучна собственным мыслям, круто изменила отношение к происходящему. Ладно Ана, та домой собралась, а я? Я же дома. Или нет? Где теперь дом? Прыгаю тут из одной тюрьмы в другую!

Говорить старались поменьше – нечего помогать науке на службе товарища майора. Я уже тут так наследил, что, надеюсь, местные головастики нароют-таки что-нибудь полезное. Храм и его миссия по какой-то причине отступили в область отдаленного будущего. Ну, не готов я еще! Не готов! Одно дело – явился бы на Землю, расшвыривая пространство и время движением мысли, и молвил – присоединяйтесь, братия, к высшему разуму! И так, чтобы тучи на небе и лучи солнца как теплые руки всевышних. И я такой, парящий в небе, с распростертыми объятиями – мол, не торопитесь, всех примем, проходите, не толкайтесь, берите учебные материалы.

Вместо этого, соблюдая меры строжайшей конспирации – все время делал вид, что интересуюсь чем угодно, только не Измайловым, аккуратно исследовал карту Москвы. Не дай бог, на точке старта какой-нибудь небоскреб вырос. Придется с боем брать чью-то квартиру или вламываться в ювелирный магазин. Вроде пронесло. Все то же, что и пятнадцать лет назад. Ясно дело, поменялось многое, но дома те же и дороги такие же. Найдем.

Мигнул вызов, ответил – Федор. Знакомая квартира дочери распахнула стену, Федька, чем-то довольный, лыбился:

– Здорово, дед!

– Привет.

– Чего кислый такой?

– Да так, осваиваемся.

Федор вздохнул:

– Дед, у меня кирпич твой отняли, – он виновато развел руками. – Приятель, которому я его отдал, только и успел сказать, что это интерметаллид какой-то. Какие металлы – из головы вылетело. Сказал, что хорошо известен, но в земных условиях его получить практически нереально, из-за загрязнений исходного сырья и атмосферы. Его только плавкой в вакууме из сверхчистых компонентов получали, да и то – пена выходила. – Он скорчил кислую физиономию. – Больше ничего не успели. – Он опять развел руками: – Забрали.

– Жалко, – протянул я. – Я попрошу, чтобы вернули. Типа дедушкино наследство.