Иным путем

– Вы совершенно правы, уважаемая Нина Викторовна, – сказал Михаил, проходя на свое место, – разговор действительно пойдет о Великом княжестве Финляндском, а также о том – что нам дальше делать с этим инородным телом в составе Российской империи. У Николая Ивановича есть свои мысли на этот счет, я же, как самодержец, понимаю, что дальнейшее сохранение нынешнего положения в Финляндии просто недопустимо.

– Именно так, ваше императорское величество! – воскликнул Бобриков. – Положение Великого княжества Финляндского как государства в государстве абсолютно нетерпимо и подрывает саму основу российской государственности. Финляндия стала рассадником всякого рода либерализма и революционного нигилизма, с которыми совершенно невозможно бороться, из-за мягкости финских законов и недоступности территории Великого княжества Финляндского для российской полиции. Необходимо с этим что-то делать, и немедленно.

Император присел на стул и жестом предложил садиться генерал-губернатору Финляндии.

– Присаживайтесь, Николай Иванович, не стесняйтесь. Тут все СВОИ, а потому, для облегчения разговора, разрешаю беседу вести без чинов. Многое на первых порах вам может показаться странным и непонятным, но знайте, что нет более верных патриотов России, чем капитан Тамбовцев, полковник Антонова. Так что… – император посмотрел на Тамбовцева. – Александр Васильевич, как такие вопросы решались у вас?

– Гм, – задумался капитан, – государь, я считаю, что следует решительно и методично устранять противоречия между российским и местным законодательством. Вот послушайте, что писал Николай Иванович в памятной записке вашему брату шесть лет назад, – тут Тамбовцев достал из кармана свой неразлучный блокнот, раскрыл его и начал читать: – «Полное отсутствие русских людей в сенате, статс-секретариате, канцелярии генерал-губернатора, университете, кадетском корпусе и в составе земских чинов сейма дало весьма неблагоприятные результаты: финляндская окраина остается настолько же чуждой нам в настоящее время, насколько была во дни ее завоевания…

Законодательствуя на сейме, финляндцы, где только возможно было, загородили доступ русским людям в местные учреждения. Ободренные первыми своими успехами, финляндцы стали действовать смелее и доходили до публичных антирусских манифестаций, до призыва к неисполнению неугодных им постановлений правительства, до свободного осуждения действий высшей русской власти. Русские воззрения и русские чувства в крае в расчёт не принимаются, а, стремясь к обособлению, финляндцы тщательно обходят всё то, что внешним образом должно свидетельствовать о принадлежности их края к России.

Таким образом, они установили у себя свой особый национальный гимн, особые национальные цвета для флагов; на монетах бумажных, денежных знаках, памятниках, общественных зданиях и т. п. заметно преобладают финляндские гербы и шведские надписи. Ни в университете, ни в других учебных заведениях края не возбуждается ни малейшего интереса к России, к ее населению, истории и литературе. Русский язык преподается формально, для вида, а в учебниках истории и географии даются о России несоответствующие понятия».

Все время, пока Тамбовцев читал, генерал Бобриков с каким-то изумлением и испугом смотрел на главу российской «Тайной канцелярии». А когда капитан закончил читать, он воскликнул:

– Ваше величество, откуда господин капитан знает то, что было написано мною в конфиденциальной записке на имя покойного государя?

– Александр Васильевич много чего еще знает, – с усмешкой произнес император. – Но давайте вернемся к теме нашего сегодняшнего разговора.