Иные города (СИ)

— Однако, мне кажется, именно поэтому твари следят за тобой. Возможно, именно эта способность привлекла к тебе Азазелло.

— Между прочим, он хотел вырвать мне глаза, язык, сердце, так что вряд ли он собирался меня уговаривать работать на него.

— Если б он тебя хотел убить, Настя, ему бы хватило одного взгляда на тебя. Азазелло обладает даром Василиска, ты ведь знаешь, что это?

— Да, — буркнула Настя, — я, как и все, читала Гарри Поттера.

Серж засмеялся. Цезарь метнул на него строгий взгляд.

— Я не встречал никого с таким даром, как у тебя. Думаю, граф Виттури тоже. Теперь Джонни. Главный не доверяет нашей способности уберечь Настю?

— Он так не говорил. Просто он хотел, чтобы я заселился на квартиру и жил там, приглядывая за ней.

Джонни подмигнул Насте.

— Мы можем сами защитить ее, — встрял Диего.

— Однако не смогли, потому что с тварью у нас дома пришлось драться мне, — отрезал Джонни. Диего сверкнул на него кошачьими глазами, но промолчал.

— И какие у тебя планы? — спросил Цезарь.

Джонни пожал плечами.

— Пока граф Виттури не передумает, я буду охранять Настю. Если пустите, с удовольствием составлю компанию в вашем агентстве. Но с условием, что я всегда буду с Настей.

— Ну, хорошо. Продолжаем ломать головы над картиной, пока она в наших руках, все анализы и исследования должны быть сделаны. Этим займутся Диего, Серж и Итсаску. Джонни и Настя пока свободны. Кстати…

Цезарь порылся в столе и протянул ребятам яркие и красивые картонки, которые показались Насте билетами на елку.

— Класс!!! — выдохнула Лика.

— Что это? — Настя покрутила в руке яркую картонку со своим именем, написанным золотыми буквами на новогоднем фоне.

— Приглашения на рождественский бал в Венецию.

Настя, онемев от удивления, подняла глаза на Цезаря.

— Граф Виттури приглашает нас на свой ежегодный рождественский бал, — Цезарь слегка улыбнулся. — Так что можно начинать думать о платьях и прическах.

Настя с Ликой обошла магазины в поисках того самого платья для бала, наконец, остановилась на изумрудном платье, которое шло к ее глазам.

— Ты была до этого на балах, Лика?

Блондинка весело тряхнула кудряшками:

— Да! Они прекрасные! И можно пообщаться с другими агентами. Это интересно и Венеция очень красивое место.

— А танцевать там тоже придется?

— Конечно! Какой бал без танца! Но ты не бойся, Настя, это просто. Я научу тебя, я хорошо танцую.

Девушки с шуршащими бумажными пакетами, полными покупок, поднимались по лестнице в агентство.

— Эта Медуза Горгона меня жутко напугала, когда я пришла сюда впервые, — призналась Настя, проходя мимо фрески. — А теперь иногда мне кажется, что она улыбается.

Лика засмеялась.

— Она охраняет агентство, поэтому обычно не пускает сюда незнакомцев.

Настя не решила, была ли это шутка или правда.

В агентстве царило странное возбуждение: Итсаску и Серж одновременно разговаривали с кем-то по телефонам на разных языках, Цезарь рылся в своей библиотеке, а Диего метался из угла в угол, словно голодный лев. При виде девушек, он бросился к ним.

— Настя, Лика, посидите пока в кабинете Цезаря, мы тут решаем кое-какие вопросы.

— Я сделаю нам чай, — Лика подмигнула Насте и пошла на кухню, а Настя пошла в кабинет, где взобралась на диван и уставилась на «Обнаженную» в ожидании Лики. И чего такого в этой картине, что вдруг переполошило все потусторонние силы и созданий, внезапно создало необходимость выкрасть ее? Обычная красивая девушка оглядывается через плечо игриво, словно проверяет реакцию зрителя на свою наготу, тепло светящуюся, бархатистую кожу, нежные розовые ступни. Лицо в полуоборот, волосы каштановые, заколотые небрежно на затылке. Глаза… Настя пригляделась: вроде карие, легкий румянец на щеках. Полуулыбка. Словно приглашение. Словно ожидание. Словно игра.

На мгновение ей показалось, что глаза нарисованной девушки блеснули, а улыбка дрогнула, но Настя сморгнула: картина снова была неподвижной. С девушки Настя перевела взгляд на книгу, которую та читала, лежа на постели. Помня о том, что рассказывал о ней антиквар, она попыталась разглядеть пентаграмму на странице открытой книги. Да, определенно, пентаграмма угадывалась, но это могла быть и просто звезда, не было видно внутренних перекрестий, и видны были лишь два острых угла: а что если там просто изображение звезды и даже не пятиконечной? Текста было не разглядеть, художник писал широкими мазками, ему было не до деталей. Зато книга видно, что толстая: пальцы девушки, прикрывающие рисунок звезды, не скрывали высоту переплета. Узнать бы, что за книга…